Первым делом выгребла из дома тяжелый мусор, тот, который веником не сметешь. На земле у ступеней получилась внушительная кучка битых горшков, тарелок, кувшинов и прочей утвари, но, что интересно, все из найденного мной было из обожженной глины, и посуда особой изящностью не отличалась. Я бы даже сказала, что тот, кто эту посуду вылепливал, имел очень кривые руки, заточенные явно под другую работу.
Ничего из дерева или железа не было, даже ложки были глиняными. Думается мне, как только устроюсь на новом месте и обзаведусь знакомствами, я это упущение исправлю. Мечтательно зажмурилась, уже представляя, как мои обожатели сидят и дружненько строгают мне ложки, лопатки, досточки и скалки. Нет, неправильная последовательность, надо было начинать со скалки, раз сковородку отобрали.
Все это, конечно, хорошо, и мечтать с какой-то стороны даже полезно для психики, но работу никто не отменял. Тяжело вздохнув, взяла веник и принялась обметать им деревянные стены, раздумывая над тем, что дом прекрасно сохранился, в отличие от полностью разрушенных хозяйственных построек. Дерево не почернело, не напиталось влагой, и даже пол в относительном порядке. Создавалось такое впечатление, что двери и окна в доме были плотно закрыты, и открыли их совсем недавно, максимум, год назад, быть может и меньше, кто знает, какие тут погодные условия.
Проходясь импровизированным веником по стенам и подметая пол, то и дело тяжело вздыхала, мне катастрофически не хватало информации, и если Марен не вернется через несколько дней, придется ловить и пытать своих обожателей, которые до сих пор стоят и пялятся на меня через низкий забор. Вымела мусор за порог, присмотрелась, и правда стоят, только ряды их несколько поредели, остались, видимо, самые настырные или те, кому заняться большебыло нечем.
Присела на ступеньки, сейчас немного передохну и пойду рыться по шкафам, надо же найти хоть что-то, чем воду можно зачерпнуть, а еще в чем ее хранить и в чем можно помыть пол, и чем его мыть… Голова кругом идет. Прикрыла глаза и принялась наблюдать за мужчинами, что стояли за забором. Вполне себе люди, разве что отличаются необычайно высоким ростом и жуткой худобой. На лицо явное недоедание, но при этом дефицита в еде у них нет, иначе бы фрукты на деревьях не висели. Или им еду специально не дают, мол, не заработали или чем провинились, а фрукты здесь болтаются на деревьях никем не тронутые от того, что на заборе какая-то защита? Ведь не заходят же они внутрь, хотя по ним видно, что очень хотят.
