Видимо, что-то такое отразилось в моем лице, что Грач решил дать задний ход.
— Впрочем, неважно. Это все потом, — сказал Дима. — Подожди меня, нам нужно поговорить.
За довольно короткое время, что мы были вместе, он научился меня чувствовать, как никто другой. От этого только в десять раз больнее сейчас…
— Отставьте меня в покое, — устало выдохнула я. — Оба.
— Рита!
— Марго!
Не обращая внимания на их крики, я юркнула в подъезд, пока не уцепились следом, и даже лифт вызывать не стала. Взлетела на пятый этаж, точно мне кто ракету приделал. Опомнилась лишь в квартире, приложившись спиной к двери и задыхаясь.
— Мамулечка пришла!
Сначала был голос, потом топот детских ножек, и уже после я увидела сына. Он несся ко мне на всех парах в своей пижаме с изображенными на ней мультяшными лошадками и… босиком.
Я нагнулась и раскинула объятья, в которые сын вписался с разбега. По привычке подхватила его на руки, хотя мальчишка уже был не из легких, а потом вспомнила, что теперь не одна, и поспешила опустить драгоценную ношу обратно на пол.
И все равно не удержалась, прижала к себе крепко, жадно вдохнув запах волос ребенка. Он пах детским шампунем, какао и детством. Обожаемая мною смесь!
— Говорила, долго, как всегда, а совсем не долго, — улыбался щербатым ртом мой малыш. — Видишь, я дождался. Молодец?
— Богдан, а ты почему так поздно не спишь? — попыталась напустить строгость я, но вышло не особо.
— Так Яга только третью сказку прочитала, — сделал невинные глазки этот хитрюга. Знал же, как на меня действует такой взгляд. — А я раньше пятой зевать не начинаю.
Уложить Бодьку и правда всегда было тем еще занятием. Уже и я могла начать клевать носом, а у ребенка бодрости через край — на десятерых хватит.
Из детской спальни появилась заспанная Ядвига — няня сына. С рождения Богдана она помогала мне его поднимать и из экономки стала вдруг не просто приятельницей, но и почти что второй матерью. Только уже для меня.
— Прости, Маргоша, старая я что-то стала, — развела руками женщина. — Дремота накатила, а Богданчик сегодня ни в какую спать не хочет.
— Ну какая же ты старая? Ты у нас еще ого-го какая, — заверила я ее.
Ядвига смущенно пригладила уже полностью седые волосы, заправив выбившиеся из пучка пряди за уши.
— Главное, чтобы не иго-го, — улыбнулась она.
— Иго-го! — тут же подхватил Бодька, начав скакать вокруг нас, словно жеребенок. — Иго-го!
— Богданчик, такие резвые игры хороши днем, а ночью все детишки — и девчонки, и мальчишки — должны спать, — спокойно разъяснила Ядвига, взяв воспитанника за руку.
