И точно, Беатрис протянула обе руки с такой очаровательной улыбкой, что Гензель не смог не передать ей сверкающую на солнце пушку до такой степени, что нельзя было смотреть…
Беатрис взяла её на руки и держала из последних своих девичьих сил… Пушка была для неё тяжеловата, но, несмотря на это, от Беатрис исходили флюиды счастья…
Наши парни заулыбались все до единого: так хороша была прелестная Беатрис с начищенной до блеска пушкой в руках…
Гензель, между тем, принёс деревянную треногу, и закрепил на ней пушку.
– Сейчас проверим, чей порох лучше, ваш, или мой, – сказал неутомимый алхимик. – Дайте-ка мне вашу кирасу, где железо покрепче…
Даймонд принёс свою боевую тяжёлую кирасу со множеством неглубоких вмятин.
Гензель поставил её на камень у основания скалы и отсчитал тридцать шагов. Здесь он установил треногу с пушкой. Затем Гензель достал мерный стаканчик, больше похожий на напёрсток, и насыпал в ствол пушки четыре таких стаканчика своего пороха, после чего, засунул в ствол пушки кусок войлока и небольшое, отлитое из той же бронзы ядро.
Далее, Гензель закрепил небольшой квадратик из проволоки перед зажигательным механизмом пушки, и насыпал один мерный стаканчик пороха на специальную полочку перед крошечным запальным отверстием ствола пушки…
Мы все с огромным интересом следили за его действиями.
Алхимик прицелился через установленный квадратик, поджёг фитиль, прикреплённый к дальнему концу изогнутого курка, называемого собачкой, и начал нажимать на собачку, отведя голову как можно дальше назад…
Фитиль опустился на порох, последний загорелся на полочке и воспламенил основной заряд в стволе пушки через запальное отверстие.
Раздался громкий чистый и раскатистый звук; эхо в горах многократно повторило его, а пушка дала заметную отдачу назад. Мы все услышали удар металла о металл, и тяжёлая кираса слетела с камня…
Мы подошли к основанию скалы.
Маленькое круглое ядро попало в центр кирасы и пробило железо насквозь… Гензель поднял кирасу и забрал ядро. "Немецкое качество," – невольно подумалось мне.
После выстрела своим порохом, алхимик показал нам пороховую полочку: она была чистой, и лишь небольшой туманный налёт образовался на её поверхности. Его Гензель тут же протёр полой своей сутаны, и полочка снова стала зеркальной и блестящей.
После выстрела с участием нашего пороха, звук оказался более слабым и глухим; ядро пушки попало в самый край кирасы, хотя прицеливался Гензель точно так же, как и в первый раз… Вмятина на кирасе была небольшой, и ядро отскочило в сторону…
