– О да! Подхватила мою идею Беатрис и захлопала в ладоши. – Это было бы здорово…
– Ваша несомненная красота и ум, в этом деле нам могут сильно поспособствовать, – выдавил я из себя комплимент, и раскланялся, сняв шляпу.
– Благодарю вас, – улыбнулась засиявшая Беатрис.
Через пару часов мы уже подъехали к подножию гор и сделали привал на обед. Провизии было ещё много, и Гастон не одобрил предложение рыцарей м шевалье поохотится в лесных предгорных зарослях по причине отсутствия времени. После сытного обеда полагался получасовой отдых.
Воздух здесь стал гораздо прохладней, чем на равнине; а сам пейзаж показался мне удивительно знакомым до такой степени, что моё сердце учащённо заколотилось…
7.3.
Ещё и потому, что я увидев близкую речку, петляющую у подножия гор в лесном массиве…
Вытащив из рюкзака запасную шпулю от катушки спиннинга и коробку с блеснами, я сказал Гастону:
– Пройду к реке, ненадолго.
Гастон с удивлением посмотрел на уже знакомую ему коробочку и сказал:
– Только недолго, через час отправляемся…
Сделав пару десятков шагов в сторону леса, я почувствовал, как запылал мой затылок, и даже уши…
– Господин Альбер, можно мне с вами! – раздался за моей спиной звонкий голосок Беатрис. Она следила за мной и оказалась рядом…
Не получив ответа, Беатрис буквально выцарапала из моей руки прозрачную коробочку с блёснами с такой милой улыбкой, что невозможно было рассердиться…
Я не отвечал, у меня продолжало колотиться сердце: точно я был уже в этих местах много раз… Знакомая до боли природа, что начинается почти сразу от моего родного города в сторону моря… Может быть, здесь и дольмены есть… И каждый из них ведёт в определённый век; недаром же их, неизвестно кто, когда, и столько настроил…
Я вот залез в один из них и попал в водно-временной поток из двадцать первого века в пятнадцатый… А залезь я в другой дольмен, то очутился бы в семнадцатом веке; если, конечно в нём есть водно-временной поток…
Время течёт, как вода в реке…
Однако, ещё неизвестно, хочу ли я возвращаться…
Мне по душе и шпага, и камзол, и ребята Гастона, и удивительные девушки… К тому же есть возможность добиться приличного общественного положения…
А какие у меня перспективы в двадцать первом веке? Трудно даже себе вообразить…
Заметив выражение моего лица, Беатрис спросила:
– Вы чем-то взволнованы, господин Альбер?
– Да, немного, очень похожа эта местность на мои родные края…
– Но это и не удивительно: предгорье Альп – оно большое… О! Какие они красивые эти полированные лепестки. Они для чего? – спросила Беатрис открыв коробку с блёснами.
