Он останавливается передо мной и проводит пальцем по моему горлу, прежде чем просунуть его в петлю на шипованном кожаном ошейнике.
Блин, я даже забыла, что ношу эту штуку.
— Давай еще раз посмотрим на твое убийственное тело. — Как и в стрип-клубе, его глаза прикрыты тяжелыми веками, а голос похож на хриплое рычание, от которого у меня мурашки бегут по коже. — Снимай одежду.
Стыд разъедает меня изнутри. Я вглядываюсь в его лицо в поисках какой-то надежды на понимание, чего-то, что намекает на возможность милосердия с его стороны. Горячее вожделение в его глазах единственное тепло в нем, и оно не доброе. Это всепоглощающий огонь, который сожжет меня дотла, если я подойду слишком близко.
Я вздыхаю и снимаю рубашку и лифчик, позволяя им упасть.
Он обхватывает ладонями одну из моих грудей, теребя сосок, пока тот не начинает болезненно выпирать. — Чертовски красивая.
Похвала проникает глубоко внутрь меня, утоляя какую-то больную, извращенную часть меня, которая жаждет этого человека.
Он опускает руку. — Продолжай дальше.
Следом идут мои кроссовки и юбка. Как только я снимаю трусики, он выхватывает их у меня. Он подносит к носу полоску мокрой черной кружевной ткани и глубоко вдыхает. Я широко раскрываю глаза, но он просто заставляет их исчезнуть в кармане жилета.
Почему у меня такое чувство, что я никогда больше не увижу эти трусики?
Обнаженная, если не считать этого адского ошейника, я выпрямляюсь, не сводя глаз с пола у его ног.
Пока не слышу шорох снимаемой одежды. Как только я поднимаю глаза, то тут же жалею об этом.
Спайдер стягивает с себя жилет.
Сглатываю.
Боже, он выглядит так же великолепно без жилета, как и в нем. Такой же красивый и опасный.
До сих пор татуировки, покрывавшие его грудь, были наполовину скрыты, но теперь, когда они полностью видны, я понимаю, что это такое. Пестрый узор из черепов и роз покрывает его кожу, повторяя контуры его мощных мышц, связанных кинжалами и паутиной. Черепа почему-то выглядят красиво и пугающе одновременно.
Кожа этого человека настоящее произведение искусства, но мое внимание привлекают черные пауки, которые маршируют по правой стороне его груди и поднимаются на его плечо. Они подчеркивают смертоносность, исходящую от него с тех пор, как я его встретила.
Бьюсь об заклад, в его жилах течет яд, смертельный яд, такой же ядовитый, как и его извращенные желания.
— Наслаждаешься видом, Дикая кошка? — он мурлычет, бросая жилет на кровать позади себя.
