— Я не причиню тебе вреда больше, чем необходимо, но ты должна научиться. Я не терплю вспышек гнева.
Ее глаза наполняются слезами ярости и негодования. Она отводит взгляд. Унижение давит на нее, но, по крайней мере, она не сходит с ума. Меня бесит, что она боялась меня. Какого черта она думала, что я собираюсь ее повесить?
Я осторожно подталкиваю ее к дереву и спускаю веревку с ветки. Затем я быстро подхожу к ней сзади, обхватываю ее руками за дерево сзади и связываю их на месте.
— Подожди, что ты делаешь? — она звучит растерянно.
И почувствовала облегчение, как будто ожидала чего-то гораздо худшего. Худшего, например, чего?
Я обматываю веревку вокруг ее талии и дерева один раз и привязываю ее сзади.
— Спайдер, что, во имя всего святого, ты делаешь? — она извивается и дергается, но я заставляю себя не обращать на это внимания и натягиваю веревки достаточно туго, чтобы она не могла пошевелить руками ни на дюйм. Затем я кладу руку ей на плечо и прижимаюсь губами к ее уху.
— Мой личный бренд клубного правосудия, великолепно.
— Что это значит?
Я прохожу перед ней, оценивая свою работу с улыбкой. Она выглядит восхитительно, обнаженная, с торчащими из-под веревок грудями, с твердыми, как пули, сосками. Легкие кровоподтеки окружают ее шею в том месте, где моя рука душила ее ранее. При виде этого я чуть не врезаюсь в нее прямо там.
— Почти идеально, — говорю я.
— Почти? Спайдер, что ты собираешься делать?
Я пожимаю плечами. — Я собираюсь присоединиться к вечеринке.
— Что? Ты просто собираешься оставить меня здесь вот так?
Еще одно пожатие плечами.
Она откидывает голову назад, словно в ужасе. — Ты… Здесь жарко, как у Аида. Ночью здесь водятся дикие животные!
Аид? Кто эта девушка?
Я ухмыляюсь. — Ты даже не представляешь, какими дикими мы становимся.
— Спайдер! — она снова начинает паниковать. — Ты не можешь. Здесь водятся серьезные хищники. Койоты. Ядовитые змеи.
Я сокращаю пространство между нами, пока не прижимаюсь к ней, пока ее соски не упираются мне в грудь. Жар ее тела обжигает. Я наклоняюсь и провожу ртом по линии ее подбородка, и ее дыхание прерывается. Одна из моих рук скользит между ее ног, обхватывая ее идеальную киску.
Она говорит, что ненавидит меня, но, когда я глажу ее влажный клитор, она трется о мое прикосновение.
Низкий, голодный рокот покидает меня. — Я не могу дождаться, когда снова почувствую твою киску вокруг моего члена. — Я поглаживаю ее еще раз. — И не волнуйся. Ничто тебя не укусит. Кроме меня. — Я кусаю ее за ухо.
