Я вспомнила о своей прошлой ночи с Ашиком и о карте, на которой не доставало северной части.
— А как насчет тебя? — крикнула я. — Насчет того места, откуда ты приехал?
Он никогда не рассказывал истории о севере.
— Там все то же самое, что и здесь, — он пожал плечами.
— Как далеко на севере ты бывал? — поинтересовалась я, перекрикивая бормотание людей, которые уже начали скучать.
Рафаль повернулся на пятках и пристально посмотрел на меня. Он медленно улыбнулся, его белые зубы блеснули сквозь усы.
— Вы ни за что не поверили бы, если бы я рассказал, — ответил он.
Люди затараторили, прося его поделиться с ними, воодушевление снова начало нарастать.
— Ладно, ладно! — сказал он побежденно. — Но вы должны слушать внимательно, потому что я расскажу об этом только один раз.
Все затихли. Друг Рафаля прошёлся пальцами по барабану.
— Это мрачное место, — он посмотрел на пики шатров. — Я был там однажды, и не собираюсь возвращаться туда снова, — он склонился над толпой, которая стояла под ним. — И я, конечно, имею в виду границу пустыни.
У меня отвисла челюсть, а Рафаль посмотрел прямо на меня и вскинул одну бровь
Человек, стоявший передо мной, закричал:
— Ложь!
Другой крикнул:
— Это неправда!
Рафаль покачал головой.
— Это правда, — он указал бавсалом куда-то позади себя, маленькая стрелка указывала на север. — Идите в ту сторону в течение сорока дней, но идите точно в том направлении, — он покачал бавсалом у нас над головами. — Если вы пропустите хотя бы один оазис, ваша плоть станет обедом для птиц смерти Мазиры. Пусть ваш верблюд везет вас так далеко, как только сможет, пока вы не упретесь в острые скалы, которые можно будет пройти только пешком с помощью веревки и веры, — он сделал паузу, его друг продолжал стучать в барабан. — Вам придется потратить целый день, чтобы спуститься со скал, а потом ещё два дня пешком, и вы на месте.
— Ты там не был! — закричала женщина. — Это невозможно.
Ещё одна женщина прервала ее:
— Никто не сможет унести достаточное количество воды у себя на спине, чтобы совершить подобное пешее путешествие.
Уголки губ Рафаля удивленно вздернулись, но он проигнорировал их слова.
— Камни там блестят так, словно они инкрустированы бриллиантами, это соль сверкает на солнце. Но там захоронен город. Здания, похожие на прекрасных птиц с ярким оперением, были разрушены руками Эйкаба. Их обломки лежат, погребенные под толщей песка.
— Но где тогда заканчивается песок? Что находится на краю пустыни? Есть ли там магия, как говорится в легендах? — спросила я.
