Наверное, я побледнела. Исчезну?!
— Отец, — позвала я его. — Отец, я не предавала тебя.
Алвориг Даллеро-Нортон тяжело вздохнул. Он как будто разом постарел на несколько десятков лет.
«Будь ты проклята, Риетта. Будь ты проклята», — мысленно прорычала я.
— Лиа, — хриплым, опустошенным голосом произнес алвориг Даллеро-Нортон. — Нам нельзя допускать чужих в библиотеку. Нельзя. И ты знала это. Что будет теперь…
Дверь, ведущая из общего коридора в гостиную, резко распахнулась.
— Полуночные разговоры лучше всего вести за вином и мясом, — снисходительно произнесла квэнни Даллеро.
Испуганная, я вскочила с кресла и замерла, не зная, куда спрятаться. Покрывало медленно спланировало на пол, открывая взгляду мачехи оборванный подол ночной рубашки и золотую метку на моей руке.
Стоявшая за спиной квэнни Даллеро горничная тоненько вскрикнула и опрометью бросилась вон.
— Амалия, — с отчаянием выдохнул отец.
— Если он ее обесчестил, — хищно прищурилась квэнни Даллеро, — пусть женится. Хотя такой подлости я от своей воспитанницы не ожидала. Сестра так любит тебя, Лиарет. Для Риетты это будет страшный удар.
— Амалия, сядь, — приказал алвориг Даллеро-Нортон.
— Роланд, через пару минут о произошедшем будет гудеть весь замок, — вскинулась квэнни Даллеро. — Ты хочешь, чтобы наша дочь узнала о предательстве из разговоров слуг?!
Я завернулась в покрывало и села в кресло. Они не слышали меня. Не хотели слышать. Мачеха явно в сговоре с Анриеттой, а отец…
«Затем исчезнет и Лиарет», — от воспоминаний меня бросило в дрожь. Почему мама согласилась выйти за отца замуж? Почему она так глупо погибла?
«Меня оставили все, кому я была нужна: мама и брат. Остались те, кому нужна только Хранительница Знаний, а не Лиарет Даллеро-Нортон».
— По остаточному фону я могу открыть портал туда, откуда ты пришла, — негромко сказал Данриэль и протянул мне руку. — Идем.
Что ж, он хотя бы не жесток.
— После того как вы отправите квэнти Даллеро-Нортон в ее покои, я хочу обсудить с вами кое-что, — произнес отец. — Амалия, найди Риетту и успокой. А еще лучше позови замкового травника, пусть сделает девочке успокоительное. И что-нибудь для хороших снов.
— Квэнти Нортон, — выдохнула я. — Не хочу иметь отношение к…
Мачеха в мгновение ока зажала мне рот и прошипела на ухо:
— Только посмей отречься от рода. Только посмей!
Вырвавшись из ее рук, я с отвращением провела по губам рукой и выплюнула:
— Не смей ко мне прикасаться!
— С чего бы мне сдерживаться? Ты всего лишь моя воспитанница, а не драгоценность Онхельстера, — едко ответила квэнни Даллеро-Нортон. — Ты сама себе все это устроила. Кушай, не подавись.
