— Когда обратно? — спрашивает мужчина, поправляя белесые волосы.
Я задумчиво смотрю на горизонт и качаю головой.
— Надеюсь, никогда, — шепчу уже сам себе.
— Маякнешь, — хмыкает Седрик и запрыгивает обратно, довольно быстро исчезая из поля нашего зрения.
Беру пару за руку и веду в чащу леса, виднеющуюся чуть вдали. Густые кроны закрывают нас от лучей солнца, вокруг — довольно темно.
— Почти пришли, — говорю вслух, чтобы девушка не пугалась неизвестности, — здесь неподалеку у границы живет мой друг, он… — думаю, что сказать. — Может помочь.
Она никак не реагирует, вот только я чувствую, как напрягаются ее плечи. Тревожится, хоть и опустошена. Мы пробираемся сквозь острые ветки и кусты. Иду первым, стараясь придерживать перед истинной все, что может ей повредить. И мы выходим на поляну, в середине которого стоит дом.
— Идем, — приобнимаю за плечи и веду к одиноко возвышающемуся жилищу.
— Для отшельника прям хоромы, — вдруг спонтанно усмехается Рания.
Я ничего не отвечаю, только целую в висок, наслаждаясь ее запахом. Безумно родным, притягательным ароматом луговых трав, пряностей и чего-то еще, что мозг фиксирует автоматом. Мы ступаем на крыльцо. Раздается тягучий скрип.
— Приперлись, — злобный голос слева.
Знакомый и такой же язвительный, как и раньше.
Дарион, хороший друг еще со студенческих времен, стоит возле пригорки с топором в одной рукой, с охапкой дров в другой. Наполовину дракон, наполовину человек — редкое сочетание генов в наше время.
— А ты как всегда добр, — иронично подмечаю, замечая и новые складки на хмуром лбу, и опущенные уголки глаз и губ, — в город перебираться не надумал?
Тот качает головой и с интересом разглядывает мою спутницу. Чертыхаюсь, понимая, что вряд ли он захочет когда-либо перебраться в социум. Не после того, как…уничтожили его драконью сущность…
— С кем ты? — спрашивает, приподнимая в удивлении бровь, — невеста?
Ухмыляется, отчего вид у него становится еще более странным. Много лет мы с ним не виделись, вот только они ему на пользу не пошли. Он стал более матерым, да, вот только выражение некогда добрых глаз…исчезло, растворилось. Вместо него — лед и холод, а то и вовсе безразличие.
— Пара, — говорю со смешинкой, чувствуя прилив энергии и любви.
Подхватываю девушку за талию и прижимаю к себе, с неудовольствием отмечая, что ее тело автоматически напряглось от моего прикосновения.
— Поздравляю, Рагнар! — улыбается друг и ухмыляется уголком губ.
