— Чего приуныл? — раздался бодрый голос за спиной.
Я обернулся и увидел улыбающегося во все зубы самурая.
— Сам знаешь, — буркнул я, старательно пытаясь скрыть свои эмоции и яростное желание убежать. Бросить все. Просто выйти из игры и никогда больше не заходить. Все равно я ничего не смогу изменить и не смогу никому помочь. А играть ради того, чтобы просто не чувствовать боль в реальности, это сейчас мне казалось таким уровнем эгоизма, который недостижим после всего того, что произошло в Инмо. Уж точно недостижим перед тем, через что прошел Вакацу.
— Не знаю, — искренне ответил парнишка и положил руку мне на плечо, — никогда тебя таким не видел.
Я не нашел что ответить, и самурай продолжил:
— Зато видел таким себя. Каждый день. Каждый раз в зеркале я видел точно такое же лицо как у тебя сейчас. С того самого момента, как осознал, что потерял брата.
Вакацу говорил так серьезно и уверенно, что я сразу поверил ему. Самурай выглядел так самодостаточно, что ему не требовались никакие слова утешения и поддержки, он просто констатировал это как голые факты.
— Тогда как ты смог идти дальше? — спросил я.
— Смог спрятать это глубоко внутри. Отложить на потом, понимаешь? Закрыть на маленький хлипенький замок под названием надежда.
— И его хватило? Этого замка?
— Ненадолго, — улыбнулся самурай, — но я нашел еще один. И еще. До сегодняшнего дня мне удавалось находить достаточное количество замков, чтобы сдерживать эту боль и принятие действительности глубоко внутри. Но все они неизбежно ломаются, ведь…
— Ведь реальность не меняется. Сколько не тешь себя надеждой, легче станет только тогда, когда ты спасешь брата.
— Или пойму, что он действительно мертв, — холодно добавил Вакацу.
— Но ты этого не знаешь. Он вполне может быть жив! — парировал я, начиная противоречить самому себе.
— Пожалуй, брат шредингера, — вдруг выдал Вакацу и заливисто засмеялся.
Я сдерживался секунды две и тоже взорвался от неконтролируемого приступа хохота.
— Знаешь, сейчас остался всего один замок надежды, который спасает меня от этой тьмы в душе, — отсмеявшись, вновь перевел разговор в серьезное русло самурай.
— Какой?
— Твое обещание. Что мы дойдем до Ост-Блу вместе.
От этих слов меня будто молнией пробило по всему телу. Все мои предыдущие мысли вдруг резко потеряли ценность. Страхи уменьшились и там, где раньше виднелся разъяренный ужасный лев, оказалась маленькая злобная собака. Не безобидный котенок, конечно, но с собакой я справлюсь.
