— Аптечку несите, быстрее!
— Да на кой хрен, игровые показатели в норме…
Лишь краем сознания я слышал незнакомые голоса вокруг, но лишь как фон… Все мои усилия сейчас были направлены на то, чтобы пережить этот приступ боли. Он будто фейерверк взрывался в моей голове и жгучей магмой растекался по телу.
Но я терпел. Абстрагировался от окружения, стонал от боли. Или орал? Скорее всего. Но терпел. Да и это было не важно. Важно то, что с каждым тиком, будто часть меня возвращалась на место. Я отчетливо ощущал это.
Бах. Я вспомнил что нахожусь сейчас внутри игры «8 Призраков».
Бах. Это была не кровать, а капсула возрождения, я умер в бою с Иным.
Бах. Назойливый паникующий коротышка это Вакацу, чуть ли не единственный кого я могу назвать другом.
Бах. Беспокойные голоса вокруг принадлежат вовсе не незнакомцам…
Лишь когда вспышки начали стихать, я смог снова расслышать что происходит и открыл глаза. Вокруг меня веером стояли растерянные и напуганные лица.
— Все нормально, — выдавил я из себя.
Сказать то сказал, но сам внутренне сжался, опасаясь новой волны и с опаской прислушивался к внутренним ощущениям.
— Ага как же, я уже вызвал скорую тебе домой, — серьезно проговорил Мигель и наклонился надо мной.
— Даже спрашивать не хочу как узнал адрес, — покачал я головой, — отменяй, я в порядке.
— Сколько пальцев я показываю? — решил удостовериться Эстебан и подошел чуть ближе.
— Один, как количество извилин в твоей башке, — усмехнулся я и попытался встать.
Мигель пихнул брата в плечо, а Вакацу с Элли дернулись помочь мне подняться.
— Спасибо, я сам, — остановил я их жестом и удивительно ловко вскочил на ноги.
— Ты меня узнаешь? — обеспокоенно спросил самурай.
Лицо бедного парнишки выглядело в десять раз грустнее обычного. Не буду признавать это вслух, но приятно, когда за тебя беспокоятся.
— Конечно узнаю, — ответил я.
Но встретил лишь хмыканье и недовольные взгляды.
— Ты Вакацу, рядом Элли, — проговорил я, — а там Мигель, Эстебан…
— Ладно, верю, — облегченно вздохнул самурай. Объяснишь, что это сейчас было?
Мигель пошел успокаивать других участников рейда и гасить панику в рядах, а Эстебан насупился и буравил меня взглядом, хоть и не отходил. Обиделся что ли на мои слова про одну извилину? Сам виноват, думать надо было что показывает.
— Помнишь, что сказала Алана в тот день, когда я на Эхо казнил педофила? — ответил я.
— Ты о повреждении цифровой личности?
— Да, полагаю это было нечто похожее.
— А Герк жив? — осторожно уточнил самурай и закусил губу.
