Я практически добрался до здания. Это склад или что-то в этом роде.
Безумный кукольный мясник, необъятно толстый в белом фартуке, подбирается ко мне сзади с большим тесаком. У самой двери я стреляю в стену передо мной и сразу пригибаюсь. Пуля отскакивает от стены, летит над моей головой и обезглавливает безумного мясника.
Его набитое хлопком тело глухо шлепается в снег.
Оглядываясь назад, я вижу, что остался один. Остальные манекены, должно быть, потеряли меня из вида в снегопаде. Я проверяю монитор.
Красная точка рядом с моей красной точкой. Кто-то из моих однополчан, возможно, Чони, всего лишь в трех футах от меня. Нас разделяет одна ледяная стена.
И да, я думаю, это Чони. Я чувствую это.
Дверь заперта.
Я решаю отступить и прячусь за какие-то ступеньки. Возможно, Чони забаррикадировала дверь изнутри. Если я буду стучать, то могу выдать нашу позицию. А если она в плену, то я сам могу угодить в ловушку.
Лучше постараться найти другой путь.
Я обхожу здание. Кукольные люди бродят по улицам. Наверняка ищут меня. Вот только что-то не похоже, что они на кого-то охотятся. Они просто небрежно ходят по тротуарам, словно идут с работы домой.
Пробираясь по снегу я подхожу к окну и вглядываюсь в него. Внутри темно и никого не видно. Я подхожу к задней двери и с удивлением обнаруживаю, что она не заперта.
Должно быть ловушка.
С винтовкой наготове я врываюсь в здание, сразу падая на пол.
Я ударяюсь раненой челюстью об ледяной пол, и мое лицо пронзает острая боль. Но в меня никто не стреляет.
Я встаю и иду в следующую комнату, к красной точке. Ничего не видно, здесь слишком темно.
- Какая-то херня творится, - говорит голос из тени.
Это не Чони. Это МакКлин.
Я иду к нему.
Он сидит голый в темноте и бьет себе татуировку на коленях.
Все его тело сплошь покрыто татуировками. Причем весьма партачного вида. Парочка еще более-менее похожа на драконов, а остальные же просто чернильная каша. Большинство из них свежие, набитые уже после нашего прибытия в Арктику. Большая часть его кожи воспалена.
Скорее всего он просто не стерилизовал иглу, а может из-за отравления чернилами.
- МакКлин? - спрашиваю я.
Он перестает татуировать колени и начинает вслепую бить спину, хаотично вонзая чернильную иглу в кожу.
- Как же здесь жарко, - говорит он, раздирая иглой свое тело, словно пытаясь в отсутствие одежды снять с себя слой кожи. - Слишком жарко, мне нечем дышать.
- У тебя, походу, переохлаждение, - говорю я. - Ты так замерз, что думаешь, что тебе жарко.
