.
Перечитала пять раз прежде, чем отправить. Очень боялась, что в каком-то слове закрадется ошибка. И если раньше она была для Высоцкого просто наивной дурочкой, то станет еще и безграмотной. Тщательно подбирала слова, размышляла над каждым, меняла их… Хотела, чтобы звучало холодно, отстраненно, по-деловому. В меру цинично… Немного так, как он сам говорил с ней.
Получилось ли — вопрос, который остался для Ани без ответа. Хотя на сообщение ответ она получила.
«В воскресенье вечером заеду на объект. Привезу. Ты или бабушка будете дома?»
.
Аня читала и снова чувствовала, как щеки горят, а еще вопросы сыплются: один за другим.
Зачем человеку в воскресенье вечером ехать «на объект»? Это ведь выходной…
«Ты или бабушка» написал потому, что хочет воспользоваться очередным поводом, чтобы попытаться уговорить их продавать дом?
Придет и устроит еще одну такую же показательную головомойку, как в машине, но уже для двоих?
Этого допускать Аня не собиралась, поэтому ответила, пока не передумала:
«Я буду дома. Позвоните или напишите за десять минут, пожалуйста, я выйду к вам навстречу.»
.
Аня надеялась, что ответ более чем ясно дал понять, что домой его никто не пустит. И с бабушкой говорить тоже не даст.
Первый день она еще ждала новое входящее — какого-то
«ок»
или
«договорились»
, но его не было… И хорошо, наверное.
В тот же день ей с самого утра звонила Злата — извинялась искренне и долго. Объясняла, как случилось, что она забыла. Что вспомнила через час, понеслась на парковку, а Ани уже нет. Спрашивала, как Ланцова добралась, ничего ли не случилось, и настаивала, что она лично обязана компенсировать…
Ане еле удалось успокоить сердобольную помощницу Самарской. В отличие от Высоцкого, она понимала и принимала людей с особенностью, свойственной каждому, — они ошибаются. Кто-то крупно, кто-то мелко. И ставить штамп или даже крест на человеке из-за одной ошибки — не способная привести ни к чему хорошему категоричность.
Ане она была не свойственна. Ане было свойственно понимать и прощать. Не держать зла, искать оправдание. Поступкам всех, кроме единственного человека, который отчихвостил ее, как маленькую. Который поселил в голове сомнения и нежелательные чувства. Который… Слишком другой и холодный. И слишком очевидно не нуждающийся в ее оправданиях или одобрении.
Аня выдохнула, отложила книгу, нажала на пульт наушников, откинулась на спинку шезлонга, на пару секунд прикрывая глаза руками…
И вот так каждый день целую неделю…
