И почему-то ей это было неприятно, хотя… Ведь должно быть без разницы.
— Я завезу тебя, — Корней ответил не сразу, выдержал небольшую паузу, а потом сказал, развернулся, сделал несколько решительных шагов в противоположную сторону к одному из автомобилей, мягко мигнувшему фарами.
— Не надо. Помогите вызвать такси, пожалуйста. Или не надо. Ничего не надо. Я сейчас сама вернусь в ресторан, заряжу телефон, и…
«Угроза» Высоцкого подействовала на нее лучше любого «волшебного пинка». Теперь-то уже не казалось ни глупым, ни неловким напомнить Злате о себе, лишь бы не пришлось ехать с ним в одной машине… А еще становиться его должницей.
Поэтому Аня выпалила на одном дыхании — громче, чем говорила до этого. Возможно даже немного истерично. И забыла, что запретила себе фокусировать взгляд на лице. Зря забыла. Потому что Высоцкий остановился, недолго смотрел на нее с прищуром, а потом хмыкнул каким-то своим мыслям. Вряд ли лестным.
— Боишься меня что ли? Я не кусаюсь, — склонил голову, продолжая смотреть на застывшую посреди парковки девушку с гитарой за спиной.
— Не боюсь, — которая отчаянно старается держать хорошую мину при плохой игре. — Просто вы же здесь гость, правильно? Вы должны отдыхать, а не работать службой такси для… Для меня, — первым желанием было озвучить свой статус, как человека, в чьи обязанности входило развлечение гостей, но в последний момент Аня осеклась. Подумала, что в общении с Высоцким утруждаться нет смысла — он и так не больно высокого мнения о ней. По дефолту, что называется.
— Садись. Я уже отдохнул, могу и поработать, — Корней благородный порыв проигнорировал. Подошел к внедорожнику, который Аня видела несколько раз неподалеку от собственного дома, сглотнула, когда он открыл пассажирскую дверь, снова посмотрел на нее, приподняв бровь. Это выглядело скорее как приказ, чем как приглашение… И почему-то не подчиниться Аня не могла, хотя очень хотелось бы. Делала шаг за шагом, слыша, как каблуки стучат по асфальту, дышала непривычно глубоко и часто, смотрела на блестящий автомобильный бок… Вздрогнула, когда почувствовала, как мужская рука берется за гитарный гриф в чехле, тянет, перекидывая уцелевший ремень через ее голову. — Я на заднее положу. Ты с ней не сядешь, — поясняет, Ане же хочется отвесить себе подзатыльник за внезапный испуг и идиотское поведение.
Корней действительно устраивает гитару сзади, не дожидается, пока Аня сядет, не предлагает ей руку галантно, как наверняка делает для своей… Для той, которая положила им деньги тогда в переходе…
