Но обаче, надеяся на неизреченныя щедроты Сына Божия и того рождьшия молитвы, вселенныя учителя глаголъ восприиму: «Благословенъ Богъ и Отецъ Господа нашего Исуса Христа, Отецъ щедротам и Богъ всякия утехи, оутешаяй насъ от всякой скорби нашей и благословивый нас благословением духовным».[4]
Преже убо праведный гнев свой, безакония ради нашего, вмале испусти на нас,[5] оцыщая многия грехи наша: и въ мало дней оскорбихомся. Потом же, благодати ради Божия, скорбная забыхом, неизреченнаго ради человеколюбия Божия на нас, и радости несказанней сподобихомся, явления ради иконы Божия Матери и тоя Превечнаго Младенца Господа нашего Исуса Христа.
Повсюду убо протекоша, яко гром, во вся конца росийския земля Божие к нам милостивное посещение — Богородицыны иконы явление и неизреченные чюдеса, ихже подает неоскудне с верою приходящим.
Мне же, недостойному, самовидцу бывшу, како или коими чюдесными благотворении яви Богъ и Богородица от земных недръ чюдотворный свой образ (якоже преди простретися слово хощет); писанию ж предати замедлившу — или от недостатка разума, или от нерадения и душегубителные лености, ово же и страха ради недостоинства: пленицами бо моих грехов стягнут есмъ и таковым преславнымъ вещем не лепо ми бе коснутися, но разве точию безакония моя знати и просити отпущения безчисленым моим согрешением.
Но понеже желание привлачит мя и страх глаголати нудит мя, греси же мои, яко бремя тяжко, отяготеша на мне,[6] и что убо сотворю? Дерзну ли к начинанию? Что убо: реку ли или запрещу себе окаянства ради моего? или паки внимаю восходящая на сердце мое — блаженьством о Всепетей и Богоприятней Богородицы и Приснодевей Марии?
Но ты сама содействуй ми, о Преблагословенная, Заступнице Усердная, Мати Бога Вышняго, яко да воля иже ис тебе рождьшагося Христа Бога нашего будет: да ми, недостойному, помрачивыйся умъ мой, тобою, о Всенепорочная, просветится! Ты бо за всехъ молиши Сына своего, Христа Бога нашего, и пишущу ми содействуй, всем бо твориши спастися, в державный ти покров прибегающим!
Множицею бо воспомянух, некогда же и слезы испустих, ведый мое недостоинство, но обаче и се ми во ум прииде, яко неправедно есть Божиих тайн и неизреченных к нам и многомилостивных дарованиих в забвения глубине погружати, имже многим источником целебным и самовидец бых; и елико видехи слышах о пречюдней ти иконе, подай ми, о Всепетая, глаголати и писати, и всех нас заступи, Госпожа Царице!
