Тогда же Даниил-митрополит взял в переднюю горницу братьев великого князя Юрия и князя Андрея Ивановичей и привел их к крестному целованию в том, чтобы им служить великому князю всея Руси Ивану Васильевичу и его матери, великой княгине Елене, и жить им в своих уделах, и держать клятву честно, выполняя то, в чем целовали крест великому князю всея Руси Василию Ивановичу и в чем договоры были у них с великим князем Василием; а государства, находящегося под властью великого князя, им не добиваться, и людей от великого князя им к себе не отзывать, а против недругов великого князя и своих, против латинства и басурманства, стоять им, как обещали, сообща, всем вместе.
И бояр, и детей боярских, и княжат в том же привел он к крестному целованию, чтобы хотели они добра великому князю всея Руси Ивану Васильевичу и его матери, великой княгине Елене, и чтобы всей Русской земле хотели они добра честно, и против недругов великого князя и всей земли, против басурманства и против латинства, стояли все вместе, заодин, и другого государя себе — кроме великого князя — не искали.
После этого Даниил-митрополит с братьями великого князя и с боярами пошел к великой княгине утешать ее. Великая же княгиня, увидев митрополита и бояр, идущих к ней, упала, как мертвая, и лежала так часа два, и едва пришла в себя. Утешал же ее митрополит, и братья великого князя, и бояре, и ушли все от великой княгини.
А около великого князя остался игумен троицкий Иоасаф и старец великого князя Мисаил Сукин; и начали они великого князя обряжать, и бороду ему расчесывать, как это подобает согласно монашескому чину, и положили его на черную тафтяную постель, и принесли для него одр из Михайлова Чудова монастыря, и положили тело его на погребальном одре.
И когда преставился великий князь, его начали обряжать старцы иосифовские, а слуг великого князя отослали. Затем начали у его тела дьяки его крестовые с протопопом петь заутреню, и часы, и каноны, и погребальный канон, и все спели так, как это было при живом. И тогда пошло прощаться с ним много народа — и боярские дети, и княжата, и купцы, и слуги, ведающие погребением, и все те люди, которые не были еще у него; и были плач и рыдание великие.
Утром же в четверг, в первом часу дня, Даниил-митрополит велел звонить в большой колокол.
Боярин великого князя Михаил Юрьевич, посоветовавшись с митрополитом, и с братьями великого князя, и с боярами, велел в Архангельском соборе могилу выкопать возле могилы отца его, великого князя Ивана Васильевича, около дверей Симеона Летопроводца. И, поговоря с митрополитом, Михаил Юрьевич послал за постельничим Русином Ивановым, сыном Семеновым, и, когда сняли мерку с великого князя, приказал ему гроб привезти каменный.
