- Ладно. Мы тогда с Мишкой сейчас нагрянем.
Тот сделал страшные глаза и замахал руками. Мол, помилуй.
- С Мишкой, но…
- Угу. Минут через тридцать будем.
Я свернул разговор, повернулся к другу:
- Ну, выручи ты меня один раз. Что тебе стоит? Какая разница, где пить? А тут еще и накормят.
- Боюсь, от твоей женушки у меня будет несварение.
- Бывшей женушки, - поправил я, ухмыляясь.
- Такие женщины, как она, бывшими не бывают. Скорее вечными.
- Ну, так тем более выручай! Мне-то оно на кой?
Мишка еще больше нахмурился:
- Ты бы ей уже прямо сказал, мол, дорогая… ничего не будет. А ты ж, небось, сопли жуешь. И потрахиваешь ее иногда?
Я замер, сжав пальцы на ручке двери. Это было, пожалуй, самое мерзкое. То, что Мишка был прав. Случалось у нас и такое. Стыдное. После чего я себя грязным чувствовал. И использованным. Когда мы с Алькой переспали впервые после развода, я полагал, будто, наконец, почувствую себя отмщенным. Ну, а что? Сначала она мне с молодым рога наставляла, а потом ему со мной… Бог его знает, зачем мне нужна была эта сатисфакция, тем более что никакого удовлетворения она мне не приносила.
Прав Миша. На этом надо было ставить точки. Но я ведь вроде все сказал ей, нет? Аккурат за обедом. Так какого черта она опять приперлась?
- Не чуди. Я с ней завязал.
- Давно ли?
Я взмахнул рукой, отвали, мол, и перевел тему:
- Здесь машину бросишь?
Мишка задумчиво кивнул. Домой мы поехали на моей.
Я не ошибся. Альбина и правда принарядилась. Похоже, сегодня был такой день, когда мне все женщины решили угодить. Я смотрел на Алю, а видел Марину. И почему-то вновь злился. А что, если я это все придумал? Что, если не для меня это все? Вдруг её муж пригласил в ресторан или на какой-то концерт! Ведь пятница! А я вообще ничего не знал об их жизни. Кроме слов Васьки о том, что Марина одна на себе всю семью тащит. А там… мало ли. Может, ее это устраивает? Ага! Как же! – тут же возразил сам себе. – А со мной у нее тогда что?
Пока я витал в своих мыслях, у Мишки с Димкой завязался какой-то серьезный мужской разговор. О девочках. Альбина хлопотала у барной стойки, что-то подрезала на тарелки и с улыбкой поглядывала то на них, то на меня… Я ее двадцать семь лет знал. И с точностью мог определить, что означают эти ее взгляды. Она была в предвкушении. А я… Я не хотел ее. Ни на секунду. Даже ради Димки. И всего того, что у нас с ней было когда-то. Я отчетливо, как никогда, понимал, что хочу другую. Совсем другую… Во всем. Ниже на полголовы, фигуристую, темноволосую и… молодую. Может, и правда седина в бороду – бес в ребро. Но что уж теперь?
