– Умерь сссилу, – продолжил он, ощутимо надавливая на руку. Точно синяки останутся.
Тело сковало от осознания, что мужчина догадался, кто натворил сие безобразие. На улице ездовые ящеры разбежались кто-куда, и Повелитель скорее всего злился, что его транспорт ускользнул.
Я прикрыла веки. Где же я спалилась? Он мог быть в курсе насчет тети Леи, но никак не про меня. Через некоторое время я поняла, что мне удалось обуздать энергию.
– Молодецссс.
Я вздрогнула. В безмолвной тишине это прозвучало как-то неожиданно. Его нежная интонация мне абсолютно не понравилась. Как будто Повелитель был доволен увиденным и планировал пустить на опыты тощую девчонку.
Он недолго сверлил меня вытянутыми зрачками. За ним прилетел шаттл и забрал его. Прислужникам пришлось искать разбредшихся животных. В тот день я поняла, что не подсознательно угрожала не только окружающим. Я подвергала опасности моих близких. Повелитель дал нам кров, но он мог его и забрать, если я причинила бы значительный вред Шауле.
– ИСИ, – я заперлась в комнате, заставив сестер дать обещание, что они не расскажут об этом случае не моим, не своим родителям, – я чуть не убила сегодня всех. Ты должен рассказать мне правду и объяснить, почему произошли такие выбросы.
Надавив еще немного на него, я, наконец, смогла залезть в то, что от меня скрывали.
– Прости, – бездушный комп оказался намного человечнее моих родных, а правда горькой и безжалостной.
– Изменится ради любимой, – прочитала я надпись на шее и затихла. Кто? Он? Гора информации за все эти прожитые годы замелькала на мониторе. Этот кобель изменится?? Не верю.
Вынырнув мыслями из прошлого, я потянулась к планшету. Пальцы замелькали, а хитрая улыбка озарила лицо. Ну что, женишок, насколько ты готов к долгожданной встрече?
Мия.
Лучше бы родители сразу рассказали то, что утаили. Для подростка я тогда испытала настоящее потрясение, грозящее перейти в полномасштабную катастрофу. Моя пара, мой будущий жених отказался от меня, даже не попытавши узнать меня как личность. Он просто предатель. Столько эмоций я никогда не испытывала за тот единственный вечер, сколько за всю свою сознательную жизнь. Да, меня холили и лелеяли, но не настолько, чтобы уберечь от грядущего. Я не хотела никого видеть, мне было противно общаться с родными, которые оберегали от горькой истины. А самое главное, девичий максимализм, что я справлюсь со всем сама, долбил мне в голову, что нужно тикать со всех ног пока не поздно.
