— Ты такой красивый! Я должна это написать! Сейчас же! Немедленно!
И Лилиан начинала хватать меня за руки и тащить к стулу.
— Лилиан, остановись! Лилиан!
Я смеялся и пытался поцеловать руки, которые так настойчиво меня хватали, а затем заключить в объятия и саму девушку.
Туман окончательно покидал глаза Ли, и она приходила в себя, осознавая на конец, кто я, и что происходит. Оглянувшись на рассвет за окном, она растерянно и виновато тянула, — Я опять, да? Уже утро? Ну прости, Ден. Прости!
И тут же, будто вспомнив что-то и опять воодушевившись, Лилиан тащила меня к мольберту.
— Посмотри, что у меня получилось! Ты только посмотри! Видишь?!
На желтом фоне были нарисованы белые…хм…цветочки? Ну да, вроде цветочки. Честно признаться, рисунки соседского мальчишки семиклассника нравились мне гораздо больше творчества моей жены. И, возможно, я бы посмеялся над ее энтузиазмом, если бы три дня назад не видел реакции заказчицы на ее картину с кривым солнышком над малиновыми горами. Заказчица, весьма чопорная дама лет сорока, с прической волосок-к волоску, в строгом костюме и с безупречными манерами, проследовала за Ли в ее кабинет, поддерживая невыносимо-светскую беседу. И тут она увидела картину…Сначала она недоверчиво вглядывалась в нее, боясь поверить. Затем ее лицо поплыло, словно скорлупа лопнула. Взгляд стал мечтательным, по лицу потекли слезы.
— Да, — прошептала женщина, — да, именно так! Мне нужно именно это!
Я смотрел на женщину в немом изумлении, а Лилиан с пониманием. Еще мгновение, и женщины обнимаются, обе заливаясь счастливыми слезами.
— Спасибо, спасибо, — все повторяла женщина, с детской радостью прижимая к себе картину. Казалось, еще немного и она от радости запрыгает и захлопает в ладоши.
В нашем мире было не так уж мало магически одаренных людей. Дар мог быть разным: стихийники, некроманты, целители. Но были и люди с более специфическими способностями.
Лилиан Аркетт торговала мечтами, как бы странно это не звучало. Ее картины помогали людям услышать свою душу, понять, чего они действительно хотят. Не всем, а тем, кому картины были предназначены. Хотя иногда Ли устраивала небольшие выставки. Люди, не нашедшие себя, те, чья жизнь давно превратилась в унылое болото, ходили от картины к картине, рассматривали мечты и иногда находили свою собственную.
Я восхищался своей женой. Но вместе с тем не мог не чувствовать, что наши отношения дали трещину. В какой момент это произошло? Трудно сказать. Но иногда, в мои самые черные дни, мне казалось, что Лилиан, моя Лилиан, несчастна со мной.
