— Скряб, мисс Скряб, пишите так! И я вовсе не за мужем!
— Это тоже записать?
— Нет, это информация для вас, — Скряб заморгала. — И моему магазину не хватает мужской руки.
— Эээ, хорошо, я приму к сведению.
Денвер записал, перечитал, вычеркнул лишнюю букву в имени и перечитал по новой.
— Ждите завтра, большими буквами, госпожа Скряб! Я бы вас расцеловал, но…
— Что но? — чуть не оскалилась дама.
— Но времени нет! Нужно срочно бежать!
— Жду завтра не только выпуск, но и вас у себя в магазине. «Пампушки» на Восковой Улице.
Денвер вспомнил, что продают в этом магазине, отпружинил назад и побежал прочь. Последний крючок был найден, и осталось лишь зацепить его…
Все-таки, забавная штука эти случайные столкновения на улице.
Свет рикошетил от одной золотой стене к другой, создавая словно защитную систему из лазеров, как в хороших шпионских фильмах. Магические лампы не работали, и лишь за счет естественного светила вся комната была залита золотисто-янтарным, неосязаемым блеском.
Большой коричневый диван, обшитый бархатом, выглядел, как осветлённые коричневые волосы — только вместо краски в качестве осветлитея выступал свет, тонкой пленкой покрывший этот предмет интерьера.
А на диване лежал мэр Бурббон. Под головой была мягкая подушка, в руке — стакан с виски. Свободной конечностью мэр покручивал свои усы.
Бурббон просто лежал, как обычно, при запертой двери, не впуская никого, и ничего не делал. Он сделал глоток напитка, после чего выдохнул, выпустив в воздух поток едкого запаха.
Мэр заставил себя встать со столь удобного дивана и, не выпуская из рук стакан, подошел к огромному арочному окну. Бурббон прищурился, посмотрел на город и сделал глоток виски.
Что-то заставила мэра вдруг восхититься Златногорском, который казался таким маленьким и компактным, похожим на сказку.
Бурббон глотнул еще и закашлялся, поперхнувшись.
А потом бокал с виски упал и разбился. Алкоголь лужицей расплылся вокруг…
За стаканом, кашлянув, упал и Бурббон, издавший последний предсмертный хрип и умерший сам по себе. Он остался лежать с открытыми глазами, в которых отражался золотой потолок.
И лишь свет, ласкающий тело, будет знать о смерти мэра.
А ведь как хотелось продлить такую жизнь до вечности…
Платз разузнал, что человек, сорвавший его планы, направился в Жилой Квартал, и это было джекпотом.
Рано или поздно, он все равно обыщет весь квартал, тем более, что Эдрик подключил свои глаза, уши и другие части тела и сам отправился в этот крестовый поход. Ну а если цель Платза успеет сбежать — что же, времени у него навалом.
