И «как бы мэр» перешагнул через порог.
Внизу начались шевеления. Процессия, с высоты полета чаек похожая на огромную гусеницу, двинулась вперед.
Денвер лавировал между людьми, и когда нужно — пробивался вперед, а иногда специально немного отступал. А госпожа Фить’иль, работая локтями, как боксерскими перчатками, растолкала еще несколько людей и оказалась совсем рядом с Эдриком. Его она не оттолкнула лишь потому, что столкновение кости пожилой женщины и доспехов Жандарма несет за собой не самые приятные последствия.
Когда на крыльцо поднялся Ромио, то он посмотрел на золотого голема с таким восхищением в глазах, что оно в любую секунду могло превратиться в маньяка с ножом в руках и выпрыгнуть из своего укрытия.
— Смотри, не на кинься на него, — сострила Лолли, встав прямо перед лицом «не местного». — Тут есть люди, на которых можно смотреть с таким же восхищением.
— Какой тонкий намек, — вздохнул Инфион, — я даже могу назвать имя этого человека с первой попытки.
— Какой ты догадливый.
— А можно не стоять в дверях?! — раздалось где-то сзади. За ним последовали одобрительные возгласы.
— Да-да-да, конечно, я все понял, — Ромио наконец-то вернулся в реальный мир, и ответил сразу на две реплики. — Пойдем.
Он взял Лолли под руку, и они нырнули в дверной мрак. Инфион, шагая так, словно его только что подняли с кровати, последовал за ними и пробубнил:
— Эх, суета сует, а жизнь идет своим чередом. И только сегодня, видимо, выбьется из него.
Жизнь действительно была готова выбиться из своего привычного течения, хотя не столько была готова это сделать, сколько уже сделала.
Ну а когда волшебник вошел в Дворец Удовольствий, с рельс сошла не только жизнь, но и поток мыслей работника Бурта.
А все лишь потому, что…
Вокруг было золото.
Сначала, конечно, была лишь темнота прихожей, лампы в которой были не зажжены, видимо, намерено. А потом появился тот самый свет в конце тоннеля, и сразу стало понятно, что свет этот был какой-то странный.
Вокруг было золото. И это не просто фигура речи.
Свет отражался от блестящих стен, мотался из одной стороны залы в другую, бился о поверхность, как бьются бешеные рыбки о стекло аквариума. Желтое свечение, излучаемое магическим светом, преломлялось, отражалось и становилось ярче, и все из-за драгоценных стен.
Вокруг было золото…
Стены, подобно кривому зеркалу, отражали и людей, окрашивая их в блестящий цвет, словно царь Мидас коснулся гостей своей рукой.
Госпожа Фить’иль засмотрелась на свое отражение, пытаясь понять, на самом ли деле она выглядит не так сногсшибательно, или во всем виновата стенка. После долгих рассуждений старуха пришла к выводу, что это все отражающая поверхность, хотя на самом деле дела обстояли не так. У хозяйки дома Инфиона даже появилось желание узнать, настоящее ли золото, так сказать, попробовать его на зубок. Но здравая мысль вовремя посетила ее обычно полупустую голову, сказав, что в дуэли стариковской челюсти и металлической стены победит вторая.
