Меня готовили, как видно, напоказ. Что того слона. По улицам будут водить? Или еще какая нужда?
Мужик-Хозяин придирчиво осмотрел меня, хмыкнул, а потом мотнул головой в сторону дверного проема: иди, мол. Длинные острые стрелы перьев на его диадеме смешно качнулись. Но вот мне было совсем не смешно. Нет, мне было, пипец, как страшно! Меня ведут к людям! Сейчас надо будет что-то делать, а я ни сном, ни духом…
Ноги сделались ватными и начали подгибаться, девчушки-помощницы спешно кинулись поддержать своего горе-«императора». Может, закосить? Плюхнуться в падучей, показать, что я «самый больной в мире человек»? Но Хозяин так зыркнул на меня, что ноги тут же начали переставляться, увлекая мое тело к выходу. К ужасу, провалу и гибели. Стало нестерпимо холодно.
В коридоре я растерянно замер: а куда идти? Пока я изучил только один маршрут – до туалета. Мужик, как назло, шел сзади. Тяжело дыша, я оперся о стену, имитируя слабость и выигрывая время. Легкий толчок в бок – неприятно, но я понял, что нужно идти налево. То есть, мы точно наряжались не для сортира. Пока я неуверенно шагал вперед (по счастью, развилок не было, только дверные проемы в другие комнаты), Хозяин подобрался сзади и негромко стал мне что-то наговаривать на ухо. Это явно были указания. И очень важные!
«Блин, мужчина, я даже готов вас слушаться! Всё, что угодно! Но я нифига не понимаю!» – хотелось разрыдаться от бессилия. У меня даже мозг скрипел от напряжения – так старательно вслушивался я в тихую речь. Но даже отдельных слов не мог разобрать, одно сплошное ква-ква-цок-цок-буль-буль.
Хозяин не забывал подталкивать неуверенного «императора». Было неприятно, но зато я шел верной дорогой и почти не сбивался. Миновал смутно знакомую лестницу… и вот он и зал. Тот самый. Только людей поболе. Мой сопровождающий резко отстал. Я обернулся – а он, гляди-ка, скрючился в поклоне, и бочком-бочком вдоль стеночки.
И я стою – словно канатоходец на веревке. Только я нифига не канатоходец. И стоять нельзя – грохнусь.
«Нельзя стоять!» – рявкнул я сам себе и сделал шаг. К трону, конечно. По залу прошелестел совокупный вздох… Видимо, восторга. Все же вчера видели, как владыку корчило на полу. А тут идет! Царственными ножками!
Надо еще увереннее. Я широкими шагами поднялся к трону и уже почти сел на него. Хорошо, с управлением телом возникла заминка. Но за это время «к сцене» выбрался водянистый толстяк. Часть головы у него была гладко выбрита, а оставшиеся волосы вымазаны то ли глиной, то ли какой-то жирной краской. Он подошел к резному постаменту неподалеку и поднял на руки… ну, видимо, корону. Богатый головной убор с кучей перьев в разные стороны – интересная икебана. В свете факелов явно блеснуло золото. Толстяк подошел ко мне и торжественно водрузил сие произведение на мою голову. Попыхтеть, конечно, пришлось – я теперь парень рослый. После Глиняный Толстяк склонился в уже знакомом поклоне и протянул обе руки перед собой в направлении трона.
