– А-ха-ха… – не могу сдержаться я.
Зайка явно считает, что я – «блондинко».
- Гольфстрим – является проявлением эффекта Кориолиса. Его природа - инерция, а не гравитация. Ты налажал в тесте.
- Можно сказать - это одно и то же. Принцип эквивалентности.
- Если речь о твёрдом теле - иногда можно. Но в жидкой массе есть внутренняя инерция. Вихревые явления. И в этом случае - увы!
– Бля… - закатывает он глаза.
– Не печалься, я тебе исправила косяк.
Ухмыляется.
– Ты мне исправила, потому что?.. – играет бровями.
– Нет, не поэтому, - отрицательно качаю головой. – Тебе ничего не светит.
– Увидим!
– Обязательно… - хищно усмехаюсь я.
Внизу собирается группа.
А мы летаем! Выше… выше… ух! Улыбаемся друг другу с вызовом.
Болезненное ощущение в груди подсказывает мне, что Сашка тоже там, внизу, и наблюдает за нашей с Филлером игрой. Но азартное, сладкое чувство предвкушения победы и адреналин от резких полётов вверх-вниз, развевающих мои волосы, выжигают из меня его тяжёлые и неприятные мне чувства.
Я никогда не скажу «стоп», потому что «стоп», как минимум, означает: слезть с качелей и «окунуться» в Сашку.
– Я буду летать здесь вечно! – кричу в лицо улыбающегося Немца.
Качели подлетают параллельно земле.
– Сдавайся…
– Уже забоялся? – хихикаю я.
– Тормозите! – требует Боречка под гробовое молчание толпы.
Задрав головы, все следят за нашими полётами туда-сюда на старом скрипящем гиганте.
Оценив траекторию и поднимая взгляд вверх по стропам, продолжаю раскачивать. Стопор строп стоит где-то на двухсот семидесяти градусах, гораздо выше горизонтали, которую мы мужественно преодолеваем.
– Скажи «стоп»! – требует Немец, уже не раскачиваясь.
– Ещё! – закинув вверх голову, требую я в ответ, наслаждаясь головокружением.
Толчок… ещё… ещё… Ах! Секс должен быть именно таким!! Вот с этими взлётами, падениями и головокружениями! И чёрт с ним, пусть будет опасно… и даже больно!
– Хватит! – вразнобой раздается снизу.
Меня топит чужой тревогой.
– Ещё, Немец, ещё… – подзуживаю его.
– Держись! – зло кричит на меня.
Удар строп о стопор. Трясёт сильно! Взвизгиваю от остроты, тут же начиная смеяться. Мы опять головокружительно летим вниз, и я почти кончаю от ощущений! Обожаю адреналин! Горячий будоражащий шар внизу живота словно резко расширяется, ослепляя на пару секунд и уменьшается снова, когда мы проходим точку невесомости.
Толчок... Полёт в его сторону – и снова удар и рывок.
– Хватит, я сказал! – разъярённо рявкает Ревников. – Туманова! Филлер!
