— Серый, а ты?
— Б..яяяя, парни, это просто пипец! — на Серегу было больно смотреть, покрасневшие глаза выкатились, а враз побелевшее лицо перекосилось, как будто у героя тупого анимэ, — Я, б…я, тонул в самом настоящем говне. Представляете что это такое, просто, б…ять, тонуть в говне! Да я…!
Он вдруг подскочил и побежал к борту катера, нырнув прямо головой вниз.
— Э! Ты чего! — Леха успел поймать товарища за ноги, пока тот яростно полоскал голову в мутной Двинской водичке. Совместно с Артемом они вытащил Серегу на палубу, и дали тому свежей воды из полторашки.
— На, пей!
— Ой! — Серый присосался к банке, — До сих пор вкус говна во рту. Тьфу!
— Может, жевачки? Апельсиновая, она то точно без какашек.
— Да пошел ты!
— Спокойно, Серый, разберемся, — Артему происходящее с ними нравилось все меньше и меньше. По спине прополз мерзкий холодок предчувствия чего-то жутко нехорошего.
— Мне бы тоже горло прополоскать, — Леха потянулся не к полторашке с водой, а к бутылке с коньяком, осталась с вечера, — Будете?
— Глупых вопросов не задавай!
— Странно это все, ху…я какая-то, — резюмировал рассказы приятелей о пережитом Артем, — Разве может такая хрень сразу всем троим привидеться?
— А мы не траванулись часом? — Алексей единственный из товарищей занимался всерьез спортом и к своему здоровью относился не так пофигительно, как остальные.
— Тогда, тем более, надо в город валить, — Тим повернулся к виднеющейся вдали набережной столицы Севера. Сейчас их катер колыхался на волнах у острова, по-поморски Кошки, прозванной в народе Житовой. Они любили заехать сюда с вечера, порыбачить, попить, пожарить шашлычков, иногда можно весело отдохнуть и без телок, — Короче, Леха, заводи двигло, почапали к берегу.
Их катер — произведение «местной кустарной промышленности» совершенно не подходил на звание именно катера, скорее можно было сказать, что это моторная лодка с деревянным корпусом и двухместной, закрытой каютой. Такие плавсредства в былые времена массово изготавливали в старинном районе города Соломбале. Досталась эта моторка Лехе в наследство от деда, и друзья время от времени выходили на ней порыбачить или просто дурака повалять в хорошую погоду. Деревяшка был лодкой очень устойчивой и мореходной, эти качества на широкой и не всегда спокойной Двинской глади перевешивали ее небольшую скорость и несколько кондовый дизайн.
— Ты смотри, что творит! — Тикунов показал в сторону идущего по реке речного сухогруза, — Они там что, пьяные, вот уроды!
