- Не так.
- На цацки и тачку заработала своим умом? – теплая ладонь скользнула по моей правой руке, провела по двум кольцам на безымянном пальце. - Где он сейчас?
- Мертв, - выдавила я. Сглотнула, будто это могло помочь избавиться от комка в горле.
Я любила Антона. Нет, у меня не порхали бабочки в животе при виде его, я не лежала без сна, рассматривая наши фото, не гипнотизировала телефон, забив на работу – все это, как мне казалось, осталось в юности. Но мне нравилось то, как я себя чувствовала рядом с этим мужчиной, нравилось говорить с ним, спать. Хотелось ждать его вечерами и хотелось детей. Да, все это было не с лживым садистом, избивавшим свою первую жену и разрушившим жизнь ей и их дочери, а потом попытавшимся убить меня, однако…
Он мертв. Умер на моих глазах и превратился в монстра.
Палач вдруг швырнул меня на деревянную полку, навалился сверху и грубо впился в губы. Я замычала, попыталась оттолкнуть его, вырваться, но бесполезно. Одним резким движением он разорвал на мне футболку и стиснул прикрытую лишь тонким кружевом лифчика грудь.
- Не надо! Пожалуйста, я не хочу так, - прохныкала, когда он, оторвавшись от моего рта, впился в и так ужасно болевшую шею засосом. Обхватил одной рукой оба моих запястья и завел за голову. И не прекращая терзать губы, дернул ремень на джинсах, застежку, молнию.
- Палач… пожалуйста…
- А как ты хочешь? – проревел он. - Со всеми сразу! Мне позвать?
- Не на-а-до, ну пожалуйста-а-а…
Я извивалась, пытаясь вырваться, все равно пытаясь…Он резко перевернул меня на живот и стянул джинсы вместе с трусами до колен. Вновь прижал своим телом к холодной полке. Шершавая ладонь облапала и больно сжала ягодицу. Потом он провел рукой по промежности.
- Н-не, - вторая закрыла мне рот и нос, перекрывая дыхание. Я услышала, как звякнула пряжка его ремня…Лучше б я умерла вместе со Снежаной!
Внезапно он убрал руку с моего лица и слез на пол. Дергано и неуклюже я перевернулась, отползла и забилась в угол. Как могла закуталась в куртку, не отводя затравленного взгляда со стоявшего напротив мужчины. Тишина, нарушаемая лишь моими всхлипами и его тяжелым дыханием, пугала, давила, вгоняя обратно в немного отступившую неконтролируемую панику. Казалось, он простоял так несколько часов – просто глядя на меня.
Приблизился, сел на полку, подогнув по себя одну ногу. Протянул руку и коснулся моего лица. Я дернулась и отвернулась, стукнувшись головой о бревна. Холодная ладонь, стиснув подбородок, заставила повернуться к нему.
