Пока что у большинства людей зерно жизни остается неплодородным. Лишь у единиц зерно жизни дает ростки и распускаются благоухающие цветы. Таких людей мы помним и чтим. Но мы забываем об одном: нам дали такое же зерно и мы могли бы источать точно такой же аромат.
Если, глядя на Махавиру, Будду, Кришну или Христа, человек считает, что внутри него есть такое же зерно и он может обрести такую же жизнь, как они, тогда он напрасно молится и поклоняется им. Это всего лишь притворство, лицемерие.
Мы сделали Кришну, Будду и Махавиру «избранными», Богами, только для того, чтобы избежать этих страданий, этой боли. Если бы они были обычными людьми, как мы, нам было бы стыдно, что мы люди. Если бы они были такими же, как мы, у нас бы не было возможности для бегства. И чтобы избежать этого унижения, этой боли, этих страданий, мы стали называть их Богами, сынами Божьими, тиртханкарами и так далее. Называя их Богами, сынами Божьими, тиртханкарами, мы навесили на них глупые ярлыки. Все они были простыми людьми, такими же, как мы. Но большинство человеческих зерен не могут расцвести. Лишь немногие зерна жизни достигают такого совершенного расцвета, что через них начинает литься божественный свет.
Если у религии есть хоть какая-то цель, то она заключается в следующем: все зерна должны превратиться в то, чем им суждено стать; всё, что скрыто внутри, должно проявиться. Пока мы не осознаем, что делаем не то и движемся не в том направлении, никакая революция, никакая трансформация, никакая радикальная перемена не будет возможна. Это первое, что я хочу сегодня вам сказать.
То, что мы считаем жизнью, ― не более чем постепенная, медленная смерть, день за днем. Столь долгую смерть нельзя назвать жизнью. Если человек умирает в семьдесят лет, значит, его смерть длится семьдесят лет. Кто-то может умереть в сто лет, кто-то ― в пятьдесят; мы просто продолжаем существовать, принимая за жизнь этот длительный процесс умирания. Сегодня ваша жизнь стала на день короче, чем была что ваш возраст увеличивается, но на самом деле он сокращается. Вы отмечаете свои дни рождения, но они ― всего лишь километровые столбы, указывающие, что смерть стала ближе. Мы мечемся в разные стороны, но в итоге все равно приходим к смерти.
Мы бегаем туда-сюда, предпринимаем тысяча одну меру, совершаем тысяча одно приготовление: мы делаем все, что только можно, но эти наши метания ― лишь попытка избежать смерти. Кто-то копит богатства, кто-то рвется к славе, кто-то постоянно стремится повысить свой статус или авторитет, но это лишь попытки избежать одного и того же. Мы хотим, чтобы, когда придет смерть, мы были под защитой, в безопасности. Но все эти приготовления не помогают. Смерть все равно приходит.
