, уверенный в своем красноречии, собрав своих единоверцев, чтобы они дивились ему как непобедимому учёному, говорит епископу: «Я слышал, что ты хвастливо обещал, будто [готов] подтвердить христианство даже из того, что кажется в нём самым слабым».
Феодор же, зная смелость его, говорит: «Ты слышал правду».
Варвар: А если ты не сможешь этого, какое наказание ты готов понести?
Феодор: Не буду иметь права вести диспут [о вере] с сарацином.
Варвар: А если ты сможешь это, тогда я не буду иметь права вести диспут [о вере] с христианином.
Феодор: А другое наказание не согласишься ли понести?
Варвар: На что согласен ты, на то же самое и я.
Феодор: Нет, не на то же самое: ибо если меня ты заставишь умолкнуть перед сарацинами, то великую благодарность заслужишь от них. Тебя же, если даже ты будешь весьма красноречив, христиане не станут считать достойным чего-либо.
Сарацин же, посмеявшись над этим и дивясь откровенности епископа, говорит: «Давай, епископ, побеседуем».
Христианин: Ответь на мой вопрос.
Сарацин: Спрашивай, что хочешь.
Христианин: Какие есть виды людей?
Сарацин: Не знаю.
Христианин: Очевидно, что три: мудрые, посредственные и глупые.
Сарацин: Согласен.
Христианин: А есть ли из этих трех видов хоть один, признающий, что Бог распят?
Сарацин, как будто уже находясь в преддверии победы, без промедления говорит: «Ни одного».
Христианин: Поразмысли поосновательней, дабы ты не произносил необдуманных суждений и, ожидая победы, не оказался бы побежденным.
Сарацин: Я не беру назад [своих слов], — говорит он, — да не будет такого, чтобы когда-нибудь разумный, посредственный или глупый признал Бога распятым.
Христианин: Следовательно, по-твоему, христиане не являются людьми, [а ведь] среди них, разумеется, есть и мудрые, и посредственные, и глупые.
Сарацин, находясь в затруднении и раскаянии о поспешном ответе, остался пристыженным.
Христианин: Мы, христиане, являемся четвертой[81], или даже более, частью людей; и как же ты осмеливаешься утверждать, что никто из людей не признаёт Бога распятым?
Сарацин: А каким же образом ты говоришь: «Три вида людей признали Бога распятым»? Я нахожусь в недоумении, ибо мне не известна тайная причина этого признания.
Христианин: Как я обещал немного ранее, я докажу через то, что кажется тебе наиболее слабым у нас, что христианское вероучение [крепко] утверждено и [надёжно] подкреплено.
Сарацин: Докажи.
Христианин: Чтобы не рассматривать в своей речи всё по отдельности, я постараюсь дать тебе общий очерк. Итак, представь, что вы — властители десяти народов, имеется в виду, идолопоклонников: один над эллинами, один над римлянами, один над франками и другие над остальными [народами]. Внезапно перед вами появился человек, чужеземец, нищий и неприметный с виду, и с большой дерзостью возглашает вам всем: «Почему вы заблуждаетесь, люди, предпочитая благочестию нечестие?»
