Себас улыбнулся собеседнику. Рыбка клюнула на вкусную наживку.
— Я обязательно расскажу отцу госпожи о вашей доброте, господин Болдо.
В глазах Болдо сверкнул тусклый огонёк — и погас уже через мгновение. Словно мигнула на небосводе звёздочка, которую обычный человек и не заметил бы. Но Себасу этого было вполне достаточно, чтобы всё понять.
— А сейчас прошу меня простить, но я больше не могу заставлять госпожу ждать, — добавил дворецкий, едва Болдо открыл рот для ответа.
Торговец, чьи мотивы оказалось так несложно раскрыть, лишь внимательно взглянул Себасу в лицо и вздохнул:
— О-хо-хо… Ну что же, раз так, то желаю вам счастливой дороги. Будете ещё в этом городе — заходите повидаться. Я устрою вам хороший приём.
— Благодарю, мы непременно воспользуемся вашим приглашением.
— Буду ждать с нетерпением.
Глядя на удаляющегося Болдо, Себас задумчиво пробормотал:
— Какие же они все разные…
Как ни странно, торговцем двигала отнюдь не только жажда наживы. Себас чуял в нём искреннее беспокойство за судьбу юной девушки и её старика-дворецкого. Именно из-за таких людей, от всего сердца желающих помочь тем, кто слабее их, Себас не мог проникнуться отвращением ко всему человечеству.
На его губах возникла искренняя, неподдельная улыбка.
Склонив голову и постучав, Себас произнёс:
— Госпожа, можно войти?
Когда он закрыл за собой дверь, в комнате уже ждала склонившаяся в виноватом поклоне девушка. Едва Себас вошёл, она тихо проговорила:
— Простите меня за всё, господин Себас…
Если бы эту сцену увидели те, кто стал свидетелем скандала в ресторане, у них бы, верно, глаза на лоб полезли. Ведь именно эта девушка, ныне кротко склонившая перед дворецким голову, и была той самой истеричной «юной госпожой».
На её лице не читалось и тени раздражения, лишь отстранённое спокойствие, и к дворецкому она обращалась очень почтительно. И лицо, и одежда остались прежними, но внутри этой оболочки словно появился другой человек. Хотя нет, кое-что всё же изменилось: один глаз, левый, если быть точным, теперь был прикрыт.
— Не нужно извиняться. Вы же просто выполняли свою работу.
Себас осмотрел номер, просторный и роскошно обставленный. Для него здесь не нашлось ничего такого уж удивительного, но лишь потому, что ему было с чем сравнивать — например, с обстановкой девятого этажа Великой подземной гробницы Назарик.
Прямо перед ним, в углу комнаты, громоздился многочисленный багаж, уже готовый к погрузке. Кто-то потрудился, не дожидаясь Себаса.
