— До вас наконец дошло? — ровно проговорила Солюшн. — Что ж, пожалуй, начнём.
Раньше чем он успел ответить, в поглощённую её телом руку одновременно вонзились сотни игл.
— А-а-а!
— Я её растворяю, вашу руку, — донёсся равнодушный голос сквозь оглушающую боль. Голос Зак слышал, но слова понять был уже не в состоянии. Происходящее попросту не укладывалось в его представления о реальности. — Мне на самом деле очень нравится наблюдать, как что-то растворяется. А вы ведь так хотели войти в меня… Как удачно получилось, правда?
— Ау-у! Чёртов монстр! Сдохни! — выкрикнул Зак и, превозмогая боль, выхватил из-за пазухи кинжал, глубоко вонзив его в лицо Солюшн. Её тело содрогнулось.
— Что, получила?!
Но в тот же миг Зак осознал, что рано радуется. Это было всё равно что резать ножом озёрную гладь. Разве что круги по воде пойдут.
Солюшн, в лице которой так и остался торчать кинжал, взглянула Заку в глаза и спокойно проговорила:
— Мне очень жаль, но у меня стойкость к физическим атакам. Вы не можете ранить меня этим. Всё равно я его растворю.
В воздухе повис резкий запах, и всего через несколько секунд кинжал Зака, превратившийся в обрубок, сам собой отвалился от лица Солюшн. Она растворила стальной клинок. А на месте, где должна была зиять кровавая дыра, оказалось целое и невредимое красивое личико — ровно так, как она и сказала.
— Да что ты вообще такое?! — прошептал Зак, и по его щекам обильно покатились слёзы. Рука всё ещё болела, но страх смерти, которой он сейчас смотрел прямо в глаза, затмевал любую боль.
Разгадка оказалось столь ужасной, что захотелось зажать уши и притвориться, что он ничего не слышал.
— Плотоядная слизь. Времени уже почти нет, поэтому сейчас я вас, пожалуй, проглочу.
Руку Зака затягивало всё глубже в тело Солюшн, непреодолимо, неотвратимо. Сопротивляться было бесполезно.
— Прекрати, прекрати, прекрати! Спасите! Помогите!
Зак выл, кричал и умолял — но его продолжало затягивать. Человеку было нечего противопоставить этой силе. Руку засосало уже по плечо.
— Лилия! — пронзительно выкрикнул он, прежде чем его лицо тоже погрузилось в грудь Солюшн.
А та постепенно заглатывала остальное его тело, словно змея — добычу.
Всего несколько минут, и живых на поляне не осталось. Лишь в воздухе висел резкий, тягучий запах крови.
Хотя нет, один живой всё-таки был. Он отчаянно работал языком, припав к земле: чистил замаравшиеся каблуки Шалтир от ошмётков чьих-то мозгов. Она забавы ради раздавила голову одному из разбойников.
