Со звоном швырнув вилку в тарелку, разъярённая девушка вскочила и вылетела прочь.
Буря миновала. Судя по всему, возвращаться скандалистка не собиралась, и в зале ресторана восстановился мир и покой. Гости вернулись к прерванной трапезе и возобновили разговоры, когда вдруг прозвучал спокойный, полный достоинства голос:
— Прошу прощения за шум, господа, — произнёс дворецкий, аккуратно придвигая к столу едва не опрокинувшийся стул своей хозяйки. Он склонил голову перед остальными гостями, и те, смягчившись, одарили его благосклонными ответными взглядами. В некоторых даже читалось сочувствие.
— Господин управляющий.
— Да?
К нему бесшумно подошёл мужчина, всё это время державшийся в стороне.
— Приношу извинения за доставленные неудобства, — проговорил Себас. — И пусть это и не покроет мою вину за испорченный вечер, я с радостью оплачу всем присутствующим счёт.
Услышав такое, управляющий просиял. В этом высококлассном заведении поразительными были не только блюда, но и цены, и подобная оплата окажется более чем достаточной компенсацией за временные неудобства.
Быстро взяв себя в руки, управляющий благодарно поклонился дворецкому. И то, насколько привычным и непринуждённым выглядело их общение по малоприятному, казалось бы, поводу, говорило о том, что это был лишь один из казусов, возникших с момента прибытия в «Золотой павильон» скандальной госпожи с её свитой.
Себас кинул взгляд в дальний угол зала, где жадно поглощал еду тощий мужчина, и направился к нему. Заметив это, тот неуклюже вскочил и бросился ему навстречу, дожёвывая на ходу.
Среди остальных гостей он выглядел белой вороной. В нём не чувствовалось ни дворянской породы, ни солидности, и дело было вовсе не в наряде — одет он был ничуть не хуже других гостей. Вот только смотрелось это так, будто в приличные одежды вырядился шут — смешно, да и только.
— Господин Себас!..
— Что такое, Зак?
— Я понимаю, что я просто наёмный кучер, и мне не стоило бы даже заикаться об этом, но… Не могли бы вы отложить отъезд? — В голосе того, кого назвали Заком, отчётливо звучали заискивающие нотки. Сидящие вокруг гости нахмурились. Зак так и расстилался перед дворецким — того и гляди, начнёт угодливо потирать лапки, словно муха.
А вот Себас даже бровью не повёл, снисходительно и терпеливо глядя на кучера.
— Боитесь не справиться с каретой ночью?
— И это тоже, господин, но… Но у меня… Мне сначала нужно кое-что сделать.
Зак снова поскрёб в затылке. И хотя волосы у него были чистые, так и казалось, что из них вот-вот посыплется перхоть. Окружающие кидали на него недовольные взгляды, но он, то ли не замечая, то ли не желая замечать, лишь чесался усерднее.
