- Вот незадача, - сказал он. - Не боись, сейчас починим.
Они споро начали собирать товар, клетки, уже принялись за поломанное колесо и даже разговорились. И только я решила отвернуться, как услышала:
- А я уже в Хоур еду - все продал. Ох... Подержи, ага.
Сердце заколотилось о ребра. Я шагнула к ним навстречу, ведь этот человек направлялся в деревушку, что располагалась близ поместья отца. Вот только воспоминания о сегодняшних отказах заставили остановиться. Меня не возьмут в попутчики. Мне нечем за себя заплатить, а рассчитывать на доброту одного из представителя сильного пола не стоило. Поэтому, оглядевшись, я побежала к давно запримеченной телеге с небольшой стопкой соломы, которую оставил неподалеку этот мужичок.
Обнаружила рваную мешковину. Забралась под нее и залезла поглубже, чтобы меня точно не заметили. Прикрыла глаза и принялась ждать, опасаясь, что мужчина в первую же секунду обнаружит меня и выгонит, поливая грязными ругательствами.
Постепенно вера в людскую доброту таяла. Некогда я не хотела верить маминым рассказам и была убеждена, что дела в этом мире обстояли совершенно не так. Думала, она все придумала, чтобы запугать. Хотела таким образом научить меня смиренности и послушанию. Но последние пару дней, а в особенности сегодняшние наблюдения дали отчетливо понять: все намного хуже!
Я подтянула колени к груди и сжалась всем телом. Долго ждала возвращения хозяина телеги. А едва услышала его шаги, затаила дыхание и начала вновь молиться богам, прося их о милости.
Мы двинулись в путь. Через дырки в мешковине пробивался дневной свет. В нем плясали пылинки, завораживая своим танцем. Покачиваясь от неровной дороги, я первое время напряженно прислушивалась к каждому звуку, но затем разрешила себе немного расслабиться и сразу же почувствовала усталость после многих часов блуждания по улицам Норинса. Казалось, мы ехали бесконечно. Меня начало клонить в сон, и вскоре, как я ни сопротивлялась, все-таки уснула.
Слышала далекий топот копыт. В такт ему насвистывал веселую мелодию мужичок. Еще пару раз я выныривала из вязкой дремы, вспоминала ужас сегодняшнего дня, пыталась вернуться в реальность, но все-таки погрузилась в очередной кошмар. В нем Джени заходилась истерикой в руках Марвина. Над ними возвышалась темная башня. Вокруг толстыми пластами лежал белый снег, означающий лишь одно: они на Севере. Я же сидела в передвижной клетке, ехала не к ним, а от них, пыталась сорвать замок, как-нибудь высвободиться, чтобы помешать кузену сделать непростительный поступок.
