А ведь реальное научное познание весьма далеко от «единственно верного пути» и вовсе не застраховано от ошибок и заблуждений.
Полторы тысячи лет ученый мир считал, что Солнце вращается вокруг Земли...
Парижская академия наук осмеяла Лапласа, предположившего небесное происхождение метеоритов, заявив, что камни не могут падать с неба, так как их на небе нет...
Долгое время применялось понятие «теплорода», который, как считалось, переносит тепло от одного тела к другому; и лишь через многие десятилетия выяснилось, что никакого «теплорода» не существует и в помине....
Сначала была «строго научно доказана» принципиальная невозможность построения лазера, а затем — этот «невозможный» лазер был все-таки создан...
Это — лишь крохотная часть подобных примеров, показывающих, что путь действительной Науки — путь проб и ошибок, гипотез и версий, а не раз и навсегда устанавливаемых истин.
Но реально продвигаться по такому пути на базе догмата о непогрешимости науки нельзя. Развитие возможно лишь тогда, когда человек начинает сомневаться в истинности «установленных истин». Сомнение — вот истинный двигатель научного познания...
Однако общие разговоры о Науке в целом и ее пусть и важных проблемах — вовсе не цель данной книги. Здесь наши задачи гораздо скромнее. И обсуждать мы будем вовсе не все здание Науки, а лишь малую ее часть, — ту, которая относится к знаниям о прошлом человечества, к исторической науке.
Казалось бы, все вышесказанное о Науке не имеет практически никакого отношения к Истории, ведь История занимается прошлым, а прошлое-то уж изменить никак нельзя. Оно уже было, и если мы его узнали, то узнали раз и навсегда... Но так ли это на самом деле?..
Между нами и прошлым лежит время, а время неумолимо. Оно беспощадно к «деталям» и «мелочам», стирая их безвозвратно. От целостной «мозаичной картины» оно оставляет в нашем распоряжении лишь «осколки», добываемые зачастую лишь с очень большим трудом. И чем больше времени прошло от момента некоей реальности до настоящего момента, тем меньше «осколков» остается в нашем распоряжении для реконструкции исходной «мозаичной картины».
Но ведь из «осколков мозаики» можно составить не одну «картинку»: способов упорядочения элементов «мозаики» может быть несколько, да и отсутствие множества элементов затрудняет восстановление истиной «картинки». «Осколки» — это всего лишь «осколки», из которых целостную «картинку» еще надо создать. Пусть даже «набросать эскизы» нескольких возможных «картинок». А для целостной «картинки», хоть сколь-нибудь существенно приближенной к Истине, необходим некий минимум количества «осколков», что весьма непросто обеспечить для такого, скажем, периода, который относится к дописьменной истории. И тем более это затруднительно, например, для периода появления человека как такового. Здесь археологические находки (которые и составляют основу для исторических исследований) вообще можно «пересчитать по пальцам»; и даже единичная новая находка способна кардинальным образом изменить наши представления о прошлом.
