— Какого демона ты один? — рыкнул графский племянник неожиданно злым голосом. Я таким его не припомню даже… Обычно скользкий, а тут ух!
— Её не оказалось в комнате, — ответил незнакомый мужчина грудным басом. Ага, значит мне не показалось по звукам походки, что он большой и тяжёлый. — Но кровать была ещё тёплой, — добавил мужчина с какой-то странной мечтательной интонацией.
— Идиот! — Осваль разозлился ещё сильнее, аж зубы, кажется, заскрежетали. — Это был единственный шанс! Мне еле удалось умыкнуть амулет с шеи дяди ненадолго! Когда ещё я смогу открыть свободный проход в детское крыло?
Ого, вот так новости… Осваль заморочился настолько, что снял с шеи пьяного графа амулет, управляющий магической охраной дома. В детское крыло вход есть только конкретным работникам, доверенным лицам, абы кто туда попасть не может, даже сам Осваль — только в сопровождении графа или графини. Но кого же он… О, Единый Боже, неужели речь обо мне?!
— Да зачем она тебе сдалась? Эльфы — чернь! — подтвердил мои опасения наёмник. Ведь кроме меня в этом доме нет других эльфов… Я неслышно выдохнула, стараясь унять сердцебиение.
— Ты не понимаешь! — вскинулся Осваль. — Неужели тебе никогда не хотелось попробовать? Узнать, в чём отличие от наших женщин? Ай, ладно, что мне тебе объяснять, невежда. Таким, как ты, всё равно, кого натягивать. Раздвинула ноги — уже хорошо.
— Полегче… — обиделся здоровяк. Его грубым голосом это прозвучало слегка комично, но меня не повеселило. Больно было, очень больно от того, что мне приходится всё это переживать. А если бы девочки не вытащили меня случайно из постели? Всё? Уже лежала бы под мерзким Освалем, не в силах что-то изменить?
— Проваливай, — выплюнул он и начал спускаться обратно на первый этаж. А подельнику он что обещал? Не верю, что после такого поступка Осваль отпустил бы меня. И раз уж всё равно в расход, то напоследок отдал бы повеселиться и этому здоровяку. Единый Боже, что за мысли у меня...
— Давай, я тебе эльфийку из дома наслаждений приведу, — наёмник решил всё же попробовать договориться. — Самому туда идти не надо, я спрячу её и доставлю к тебе в комнату. Никто не узнает, а тебе какая разница — уши острые, и ладно.
На это Осваль даже задумался ненадолго. Но отказался и отослал мужчину прочь. Буркнув, что придумает другой план, “попроще и пожоще”.
Ещё некоторое время я, словно окаменев, стояла за шторой, не в силах поверить, что стала мишенью. Жертвой, на которую теперь ведётся охота. За что? Почему? Чем я заслужила? Мерзкие людишки…
