Она замолчала. Лишь дёрнула плечом, давая понять, что разговор закончен.
Внезапно под водой послышался шум. Будто озеро находилось на чём-то раскалённом и вот-вот закипит, или наружу вырвется огромный гейзер. Но не произошло ни того ни другого. Вместо этого, на берег хлынула волна. Но непростая. Волна состояла не из воды, а из десятка прозрачных слизней, что давили друг друга, стремясь как можно быстрее убраться прочь от проклятого озера.
— Назад! — рявкнула Грешрари и, схватив подругу за руку, отскочила в сторону. — Кажется, будет жарко.
Пламя костра весело потрескивало в небольшом отдалении от меня. Нага разместилась подальше, скрутившись в кольца.
— Не люблю огонь, — только и сказала она недовольным голосом.
Видимо, Вероне не нравилось то, что мне приходится греться таким способом. Но других я не знал. Секс… всего лишь на полчасика, а потом что делать? Вот и весь разговор. К тому же мне не особо хотелось интима со змеюкой. А всё из-за нашего разговора.
— Значит, убиваете мелких зверят, которые ещё и ходить толком не научились? — переспросил я, понимая, что в груди начинает клокотать злость.
— Господин… — нага определённо не хотела говорить на эту тему, но данное слово верности не позволяло отнекиваться. — Жертвенник — это священное место нашей расы. Никто не может пойти против воли богов.
— Интересно, каких? Ты сказала, что поклоняешься Акре, так? Не думаю, что клыкастая стерва требует этого!
— Вы в этом уверены? — в голосе Вероны послышалась усмешка. — В любом случае у нашего народа слишком много богов. Но верховным является сама Природа, — раскинула руки, показывая всё вокруг себя. — Чтобы что-то получить, нам приходится пожертвовать…
— Бред, — отмахнулся я. — Что за дикие законы? Почему надо обязательно убивать? Неужто мирно сосуществовать вы не умеете?
— Мы… — её голос вновь стал робким, — так устроены, Господин. Вам не понять. Внутри нас горит огонь страсти, который ничем не погасить. Никто из наг не может выплеснуть яд, что течёт в крови. Никто не в силах избавиться от страстного желания, — подняла на меня взор. — Но я боролась, честно. Хотела избежать такого образа жизни. Думала, что никто не заслуживает подобной участи — превратиться в слизня. Пока…
Она запнулась и сглотнула, подошедший к горлу ком. Я напрягся. Видимо, сейчас должно последовать что-то важное. В мысли не лез специально, мало ли какие там кровавые подробности. На ночь такую хрень мне совсем не хотелось бы смотреть.
