— Слуга она слуга и есть! — фыркнула девчонка и снова топнула ногой, — Ещё не хватало заискивать перед изгнанной! Особенно той, которая полностью в моей власти!
— Ты слишком сильно на неё давишь, это может плохо кончиться. К тому же высшие демоны никогда не бывают «в твоей власти». На то они и высшие демоны. Я слышал достаточно историй…
Чи-ри прервала его нетерпеливым взмахом тонкой ладони:
— Да-да-да, султаны Девяти Кругов питаются богами, их сила не знает границ, а мудрость превосходит таковую у высших арбитров междумирья, — она усмехнулась, — Но Тиниэль — не султан, и даже уже наверное не наследница султана. Она в моей власти и сделает то, что я скажу, иначе я отправлю её к папочке. Он уже заждался. И не тебе мне указывать, «Крейтон». Если бы не я, ты бы до сих пор гнил в заокраинных пределах.
По лицу мужчины прошла тень, но он тут же взял себя в руки и снова покачал головой:
— Моё дело — предупредить тебя. Ты слишком привыкла ломать своих слуг через колено, рано или поздно ты столкнёшься с тем, кто даст тебе отпор.
— Кто? Тиниэль? Или может Саша? — богиня фыркнула, — Тебе напомнить главные черты тех, кого обычно призывает Хау?
— Я помню. А ты помнишь, чем закончилась встреча Хау с Сашей? По-моему нет, иначе ты бы так не рвалась попробовать на вкус её «клинок души».
Глаза девочки сузились, в них мелькнул вполне себе взрослый гнев:
— Ты забываешься.
Мужчина очаровательно улыбнулся и развёл руки
— Отнюдь. Просто даю тебе совет — не спеши. У тебя хорошие шансы поправить положение, не ухудшай их.
Чи-ри снова фыркнула и, махнув рукой, исчезла, не удостоив «Крейтона» ответом. Тот, впрочем, словно этого и ждал. Он хмыкнул и продолжил путь, с каждым шагов возвращаясь к прежнему образу. Хозяин Перекрёстков знал, что его роль в этой пьесе невелика и собирался таковой её и оставить. Потому что долгий опыт подсказывал падшему богу, что Чи-ри сама того не зная откусила куда больше, чем может проглотить.
«Потому что никогда не стоит недооценивать смертных. Уж кому как не мне это знать,» — подумал падший бог и, нацепив на лицо маску угодливого служения, вышел во двор крепости.
Вихри тёмного пламени и смех, похожий на треск лесного пожара. Голос, гремевший со всех сторон, говорил слова древнего, как сами звёзды, языка.
— Ты думала, что сможешь от меня сбежать, дочь? Какая прекрасная наивность. Ты моя собственность, моё орудие. И ты всегда им будешь, как далеко от Края ты не пыталась бы спрятаться…
