— Bad English. Not understand! — наглая ухмылка Змея заставляет меня усомниться в том, что он говорит. Не понял он, как же. То-то глаза так бесстыже блестят!
Он что думает — ему не придется разжимать руки? Да я же деру дам, как только он выпустит мои пальцы.
И что это на него нашло, как же Фрида? Рыдает в сторонке? Боже, как мне нравится эта мысль, но это совсем не повод сдаваться Змею.
Музыка снова сменилась. И на этот раз нас начинает окутывать терпкое, выдержанное танго.
О-о-о, да — мое любимое!
Или — о-о-о, нет — если так задуматься, с кем я вдруг оказываюсь вынуждена его танцевать.
Не танцевать и просто постоять, пока разочарованный Змей меня не отпустит — не вариант. Ни шампанское в моей крови, ни гордость победительницы этого турнира такого позора не допустят.
Я снова оказываюсь на своих ногах. Снова прижата к твердой мужской груди — на этот раз уже итальянской. Сквозь расстегнутый ворот темной рубашки мне открывается вид на поросль темных кудряшек. Он там лес выращивает?
И глядя друг другу в глаза, мы не флиртуем, мы соревнуемся — кто сдастся первым и отведет взгляд.
И я не намерена ему проигрывать!
Шаг. Второй. Третий. Мы только начали — он наступает на меня, я — пытаюсь ускользнуть. Его ладонь — пока на моих голых лопатках, но расстояние меж нами настолько мало, что делая вдох, я неминуемо касаюсь грудью рубашки Змея.
Горячо. Тесно. Будто в воздухе кто-то разлил кипящее молоко и заставил меня им дышать.
Змей красив. Настолько, насколько в принципе хороши итальянские мужчины, и даже лучше. Он может позволить себе не бриться, он может позволить себе не расчесываться, лишь провести ладонью по темным волнистым волосам, зачесывая их к затылку — и он все равно будет Змеем, во всей порочной сути этого прозвища. Тем, одного задумчивого взгляда которого на бретельку моего платья хватает, чтоб я поняла — бретелька тоненькая. И до того, чтобы оставить меня голышом на танцполе — ему не так и много нужно сделать.
Ладонь скользит по моему бедру. Горячая, ловкая, с длинными тонкими пальцами.
Скользит она выше положенного, слегка залезает под юбку и тут же отпархивает прочь, нет, не потому что Змей одумался. Нет, он просто только начал, и он не из тех, кто будет выпивать бокал вина одним лишь жадным залпом. И... Нет, каков же нахал! Может, стоит дать ему по наглой физиономии?
Или дать ему еще один малюсенький шанс на раскаянье? Шансик! Один! Только ради этого танца, который я так люблю...
