— Он передал, что вы должны подчиняться «Директ...»
— Вон отсюда! — зарычал Буллард, поднимаясь из-за стола.
— Он изводит тебя! Вот что он делает, этот придурок! — выкрикнул Фрезер, когда адъютант исчез в коридоре. — Он до сих пор не забыл, как ты ему задал на той адмиральской проверке. Он завидует, он аж пожелтел от...
— Полегче! — предупредил Буллард. — Он всё-таки наш старший офицер.
— Старший, мать его! — сплюнул Фрезер. — Да, рангом он выше. Но я на этого тупицу даже смотреть не могу без отвращения. И каждый раз, когда я вижу этого адъютанта- умника Алека, я хочу ему врезать. То же могу сказать про этого скользкого корабельного писаку. Требовать от тебя лично заводить хронометр! Почему, черт...
— Почему? — мрачно усмехнулся Буллард. — Если ты думаешь, что это было чересчур, то взгляни на вот это. Он прислал мне ее как раз перед твоим приходом.
Буллард протянул Фрезеру предыдущую записку.
Тот присвистнул и протянул:
— Ого!
Глаза Фрезера, продолжавшего читать записку, полезли на лоб.
— Да, — с горечью подтвердил Буллард, — в параграфе 2751 сказано, что обязанности исполняющего офицера считаются выполняющимися, если сходится квартальный отчет по запасам. Но ты же видишь: эти пройдохи истолковывают параграф таким образом, будто он обязывает офицера лично проверять каждый предмет, а не их подборку.
— Ты имеешь в виду все эти огнеупоры в Д-66? Я их посчитал кубическими ярдами, но они проведены в книге номер...
— Я должен посчитать их все. Все чертовы сорок две тысячи с чем-то единиц.
— Как мы вообще чего-то добьемся, если будем работать такими темпами? — спросил Фрезер. Как и все офицеры на корабле, он получил от капитана Чиннери нормы по выполнению тех или других заданий. Он давно забросил внеплановые артиллерийские занятия. Все его товарищи по батареям сидели по горло в бумагах, сверяя списки запасных частей, серийные номера двигателей и т. д.
— Вот и звоночек, — прокомментировал Буллард звук гонга, донесшийся из казармы. Он потянулся за мечом и фуражкой. — Что ж, идем, послушаем плохие новости.
Новости и в самом деле были плохими. Самодовольный пухлый Чиннери долго проверял каждый отсек корабля, указывая на технические недостатки. Единственное, что его удовлетворяло, была безобразно сидевшая на моряках униформа, которую сшили из плохо окрашенной ткани женщины-заключенные с мрачной Юноны. Недовольные, кислые физиономии моряков его не волновали. Его целью был идеальный корабль «на бумаге», причем его рвение должно быть отражено записями в бортовом журнале. Референты из департамента их прочитают и узнают о его усилиях, тогда как второстепенные элементы, вроде морали, могли быть опущены.
