Да, надо сказать, наше знакомство с Вриду прошло немного крутовато. Это было хорошо заметно по прищуренному взгляду графа и рассерженно раздувающимся ноздрям. Но если уж начинать выстраивать себе репутацию, то не стоит прибегать к полумерам и вежливым экивокам с ножом за спиной. Лучше один раз чётко и ясно обозначить свою позицию, не допуская иных толкований.
Кроме того, я слишком ленив для интриг. И не слишком хитёр.
— Приоткрыть врата для входа по одному! Впустить графа и его свиту в город. После — закрыть! — скомандовал я привратникам, на роль которых мы назначили сегодня Гортовых обалдуев, и, оборвав канал силы для заклинания, принялся наблюдать за тем, как засуетились прибывшие.
К Вриду и эльфийке тотчас бросилось несколько десятков сподвижников разной степени важности. Видимо, убеждали, что именно они достойны сопровождать графа в столь опасном месте.
— Владыка, господин Лаэнвель, отправляйтесь вниз, — неожиданно сказал Горт и кивнул головой на второго оставшегося наверху гоблина. — Мы проследим, чтобы граф не совершил глупость. В крайнем случае, я запечатаю врата льдом, пока их будут закрывать. А вам нужно готовиться к встрече, нет смысла торчать наверху.
Что ж, предложение шамана звучало вполне разумно. Я сказал всё, что хотел, теперь решение только за Вриду. В любом случае, ему понадобится некоторое время на то, чтобы собрать себе свиту из надёжных сподвижников. И стоять тут всё это время было бы не особо интересным занятием. Так что я кивнул и, перехватив посох поудобнее, шагнул на лестницу.
Скользнув взглядом вниз по пролёту, я неожиданно обнаружил там знакомую гриву рыжих волос. Знакомую и, в то же время, отличавшуюся от привычного образа. Носительница гривы, скучающе ходившая внизу, подняла голову наверх и, увидев нас, приветственно помахала рукой. А я постепенно приходил в приятное изумление, разглядывая представшую мне в новом свете гномку.
— Нравится? — насмешливо спросила она, когда я спустился с лестницы и остановился перед ней.
— Не то слово, — честно признался я.
Обычные для Лони тяжёлые ботинки, штаны и рубаха исчезли без следа. Им на смену пришло бархатно-чёрное платье с алыми вставками. Чуть более откровенное, чем было принято у местных модниц. С обнажёнными плечами, поддерживаемое всего парой перекрещенных бретелек, и интригующе выглядывающей из под края платья грудью. Облегающе сверху, от талии, перехваченной красным поясом, платье переходило в вмеру пышную юбку и заканчивалось почти у пят. Пышные волосы Лони, обычно собранные в хвост, сегодня вольно ниспадали по её спине и плечам.
