— Нет, большая часть осталась на своих рубежах. Мы потеряли человек двадцать. А монстры не больше десятка. Живучие уроды. Словно у них не одно сердце — а два. К тому же их раны быстро затягиваются. Я уже заметил тварей, которых сам подстрелил. При этом гарантированно попадал. У них только трещины в панцирях остаются.
— Значит, бить надо в голову, — пробормотал я, когда я попробовал подняться, голова снова закружилась, и мне пришлось сесть, чтобы не рухнуть. В глазах потемнело, но приступ быстро прошел, оставляя после себя гадкий шум в ушах и пляшущие черные круги перед глазами.
— Ты как? — спросил, глядя на меня, Герман.
— Жить буду. Хотя, может, и не долго. — Я попробовал улыбнуться, но вышло не слишком натурально. — Что с бомбой?
— Инн не успел ее закончить, — мрачно ответил Герман. — Твари сумели пробиться на восьмой этаж… а после — я даже не знаю. Может, он еще отбивается, а может, уже мертв. Они заперлись в квартире. Он говорил, что переносить не до конца собранную бомбу опасно.
— Восьмой, говоришь… — я подполз и лег рядом с ополченцем, а затем выглянул на лестничный проем, осветив его фонарем. Снизу тут же прилетело копье, чуть не раскроившее мне череп, но я успел осмотреться.
Дела были не просто плохи — мы попали в полную жопу. От девятого и до первого этажа перил не было видно, их снесли поднимающиеся рептайды. Воины без щитов стояли на несколько этажей в плотной очереди. Они медленно, но верно пробивались через заваленные мебелью пролеты и до сих пор не взяли здание, только благодаря отчаянному сопротивлению со стороны выживших.
С таким количеством врагов было невозможно справиться. Ни в одиночку, ни группой. Учитывая силу, скорость, регенерацию и броню рептайдов, они оказались совершенно неуязвимыми для нашего оружия. За каждого убитого врага приходилось двое или трое наших. И это при том, что обычно при осаде и одинаковом вооружении защищающиеся имеют преимущество десять к одному. А мы еще и по технике были намного сильнее.
— Нам нужна эта бомба, — сказал я, отползая от края. — Их слишком много. Единственный шанс — взорвать лестницу вместе с ними.
— Это железобетонная конструкция, — покачал головой Герман. — Если ее снести, не факт, что выдержат несущие стены и весь дом не обрушится вслед за ними.
— У нас так и так нет вариантов. Или оказаться сожранными по одному, или рискнуть и взорвать бомбу, — сказал я, прикидывая, как лучше оказаться на восьмом этаже. — В какой он точно квартире? Не по номеру, естественно, по расположению.
