— А как тебя еще успокоить? — отозвался душа талисмана. — Разревелась как белуга в пойме Волги. Ничего не понял, почему. За критику не ревут.
— Все ты понял, — усмехнулась Анька. — Теперь выкручиваешься.
— Ну да, — прошелестел голос в голове и повторил. — За критику не ревут, а принимают ее всерьез. Иначе толку не будет.
— Да я понимаю, — более ласково произнесла Анька. — Но так получилось.
— И я понял. Балда ты еще малолетняя. Ты уж прости старика, у меня девчонок в хозяевах издавна не было. Откуда мне знать, что ты такая…
— Истеричка? — подсказала она.
— Нет, не то хотел сказать. Слово ваше новомодное забыл.
— Какое?
— Да кабы знал какое, сказал бы.
Аньке даже показалось, что старичок-лесовичок, сидевший на пеньке у нее в дальнем уголке мозга, почесал широкой ладонью затылок, сдвигая шляпу на нос. Та закрыла ему почти все лицо, и было видно только густую рыжую бороду, напоминавшую лисий хвост. Ей стало смешно, и она весело спросила:
— А что оно означает? У вас, по-старинному.
— Не скажу, не так поймешь. В общем, хорошая ты, но еще балда. Значит, мир?
— А мы разве ругались? — удивилась Анька.
— Нет, конечно. Ругаться нам нельзя, да и не положено. Это разрушит тебя изнутри. Но критику ты должна воспринимать нормально, а не в истерики впадать. Я же учу тебя, да и сам учусь. Женских характеров я навидался не меряно, а вот душ женских у меня не было. Сама знаешь, Стрибог был мужчиной, этими качествами и меня наделил. А тут ты. Вот я и учусь. Давай вместе, а?
— Учиться-то? Давай, — согласилась Анька. Она подумала, что возможно и талисман имеет душу такую же ранимую, как все души на свете. — Ну и ты воспринимай меня такой, какая есть. Я могу быть слабой, ведь я девушка.
— Понимаю, — отозвался душа. — Пошел я, буду думать, — и прежде, чем в голове затихло, сказал. — Нет у меня такой бороды. Придумала тоже — лисья. Вот ведь… Кулема ты, как есть кулема.
Анька посмотрела на неприбранный бардак и стала складывать одежду обратно в одну кучу. Снова зазвонил телефон, как будто ждал, что она наговорится с другим абонентом, и только сейчас напомнил о себе. Она посмотрела на экран и приятно удивилась. Звонил Ксандр.
— Алле, — хотела проворковать она, но не получилось. Голос после плача и всхлипываний стал грубым, и вышло так, будто она была недовольна звонком. Откашлявшись, сказала более мягко. — Приветики. Не ждала, что ты позвонишь.
— Поэтому решила напугать меня басом? — рассмеялся Ксандр.
