— Ага. Не то, что неплохое, козырное, — поддакнул ему Рыбич. — Им она и воспользовалась, когда в следующий раз из омута сбежала.
— Вот ведь шельма, — хохотнул душа. — Подпортила она тебе нервы-то.
— За что и получила, — рассердился хозяин озера, но увидев округлившиеся глаза собеседника, пояснил. — Не от меня, от судьбы-злодейки. Темный заговор ворожеи на ней по полной отработал. И в следующий раз жизнь на суше у нее не задалась, хоть и куролесила она тогда знатно. Замуж уж не выходила, а по питейным заведениям да с мужиками разными вдоволь нагулялась, пока болезнь нехорошую не подцепила. А как гнить начала, конец один — ко мне в озеро. Только вот нет-нет да и вспомнит свои былые похождения и русалкам рассказывает. Нашлась и такая, которая решила ее совету последовать.
— Евлампия, — догадался душа талисмана.
— Она, — согласился Рыбич. — После возвращения Лукерьи я кольцо отобрал и в своей сокровищнице в тайной пещере на дне мутного омута спрятал, — прислушался к тишине, покрутил головой по сторонам, удовлетворенно хмыкнул, поняв, что никто их не подслушивает, но на всякий случай понизил голос. — Туда даже сомы не заплывают. Откуда чертовка узнала, что оно там, ума не приложу. Думаю, опять без Лукерьи не обошлось. А тут твой красавчик с удочками нарисовался да вляпался в трясину у берега, которую я специально развел, чтобы парни больше к озеру не подходили. А когда я его вытаскивать начал, оказалось, она его уже поцеловала, как только луна появилась. Сам знаешь, что летом так бывает. И Солнце еще светит, а Луна уже выглядывает. Пока я Евлампию хватился, она уж улизнула.
— Так он же ее любить должен вечно и ходить за ней как неприкаянный, — удивился душа. — А тут в мою хозяйку влюбился. Что-то тут не сходится. Не пойму чего. Не пояснишь? Наверняка еще какой-то секрет есть.
— Да нет секрета. Ты, похоже, невнимательно слушал, — попенял ему Рыбич. — Ведь если русалка того, кто кольцо ей надел, сама отпустит и снова поцелует, освобождая от клятвы, то тот больше не будет от нее зависеть.
— Ха, — хмыкнул душа и с укором сказал. — Этого ты не говорил. Я всегда внимательно слушаю.
— Говорил, что можно парня освободить, — заспорил с ним Рыбич.
— А что снова нужно поцеловать, не говорил, — не согласился душа, но спорить не стал. — Ладно, проехали. Основное понятно. Выходит, Евлампия нашего Сашеньку от себя освободила. Приятно слышать. А сейчас-то что случилось? Почему он теперь к другой прилип? Кольца ведь у нее нет, как я понял.
