— А кто убережёт Аву от падения? — поинтересовался Натан.
— Я вполне способна удержаться на коне-карусели! — огрызнулась я, теперь уж точно зная, почему Хелен так сильно желала покататься на Стипль-чез.
Всё, что я видела вокруг нас, так это хихикающих девушек, когда их молодые люди стягивали свои руки вокруг их талий. Вся эта гонка была одним большим предлогом для объятий. Внезапно я по-дурацки себя почувствовала от катания в одиночку. Я сойду, пойду по округе и буду показывать фотографию Рут…
Но затем вибрация механизмов и неожиданная тряска сообщили мне, что скачка началась. Хелен взвизгнула, и Натан качнулся в седле позади неё со всей непринуждённостью ковбоя из шоу «Дикий Запад». Я схватила шест и прицепилась к нему, когда деревянный конь подо мной затрясся, спикировал вниз по искусственному потоку, и затем начал подниматься по длинному наклонённому вверх треку. Я смогла увидеть минареты Луна-Парка и огромное Колесо обозрения и вселяющую ужас Мёртвую петлю. Мы поднимались высоко над отупевшими толпами в чистый, прохладный воздух.
За парком простирался Атлантический океан, сине-зелёный и необозримый, чайки кружили над гребнями волн. Холодный солёный воздух поднял влажные волосы с моей шеи и скользнул под тонкую батистовую блузку. Я закрыла глаза и позволила воздуху перекатываться по мне. Это было подобно нырянию в волну. Это было сродни полёту. Под корсетом мои крылья зудели от желания размяться и вспарить над океаном с чайками. А почему бы нет? Разве не всё было дозволено на Кони-Айленд? Мужчины и женщины держались друг за друга на публике; женщины танцевали, обнажив животы, на улицах; фокусники испарялись в клубах дыма… Если я сейчас расправлю свои крылья и полечу, кто-нибудь посчитает, что это было нечто больше, чем одно из чудес Кони-Айленда?
Я открыла глаза. Впереди меня Хелен зарылась головой под руку Натана, жёстко обхватив его руками. Неожиданно я вспомнила, что Хелен до смерти боялась высоты. Должно быть, она не осознавала, что скачки будут проходить так высоко в воздухе. Натан был слишком занят — буквально — не позволяя ей впасть в истерику. Все остальные пары были поглощены друг другом. Кто вообще заметит моё отсутствие?
Мы добрались до гребня курса. Теперь! Всё моё тело призывало меня. Но как только я приподнялась в своём седле, обрывок разговора всплыл ко мне по ветру.
— Но я не могу бросить свою семью!
Это был голос девушки, высокий и ворчливый. Глубокий бас ответил ей в столь тихих тонах, что я не смогла разобрать слова, лишь только низкий навязчивый ропот.
