— Да! — сказала мисс Кори, сломав свой карандаш пополам. — Они частенько ведут себя как полные идиотки!
— Но я об этом и говорю, — сказала Этта. — Она не ведёт себя как помешанная на мальчиках. Она стала совершенно покорной и внезапно перестала вовсе интересоваться парнями. Она делает всё, что мама с папой говорят ей делать — за исключением, глажки — но зато она выкручивает бельё и развешивает его на платяные вешалки, что гораздо труднее.
— Но она не пользуется утюгом? — спросила мисс Кори, оторвав взгляд от нового карандаша, что она уже успела заточить, и уловила встревоженный взгляд мисс Шарп. — Есть что-то ещё, что она не использует или к чему не прикасается?
Этта нахмурилась, размышляя.
— Чайник, — наконец произнесла она. — Рут обычно просыпалась первой и ставила чайник на плиту, но теперь она ходит за водой к нагнетателю, несмотря на то, что это шесть этажей вниз и потом обратно наверх… если вдуматься, она и к плите не приближается.
— Утюг, чайник, плита, — произнесла мисс Кори. — Всё сделано из железа.
— Если она не может прикасаться к железу, — начала я, — не значит ли это, что она фе…
— Это значит, что, безусловно и несомненно, мы должны сходить и навестить её, — вмешалась мисс Шарп, бросив на меня взгляд своих широко распахнутых глаз. — Она сейчас дома, Этта?
Этта кивнула.
— У неё сегодня смена на фабрике, но теперь она прямиком возвращается домой, чтобы помочь мне и маме в изготовлении шёлковых цветов на продажу. Мама будет задаваться вопросом, куда я подевалась.
— Ладно, давай тогда отведём тебя домой, — сказала мисс Шарп, стиснув плечо Этты. — Лилиан, почему бы тебе не отвести Этту на кухню и не узнать, не осталось ли там какого-нибудь вчерашнего хлеба, что можно забрать, пока мы с Авой соберём мою санитарную сумку, чтобы мы смогли провести должный осмотр Рут.
— Она не больна, — начала возражать Этта, но мисс Кори вывела её из кабинета, объяснив ей, что приход в качестве патронажной сестры, даст мисс Шарп возможность поговорить с Рут.
Когда их голоса стали постепенно удаляться, пока они спускались по лестнице, я повернулась к мисс Шарп, которая склонилась над своим кожаным саквояжем. Меня поразило, что Вионетта Шарп, учитель английской литературы Блитвуда, проведёт своё лето, учась на медсестру, но она сказала мне, что скоро миру могут понадобиться медсестры, а вовсе не учителя английского. Однако инкрустированный драгоценными камнями кинжал, который она вытащила из сумки и вставила в потайные ножны на талии, вовсе не походил на часть обычного набора медсестры. Я распознала его как магический кинжал из Блитвуда.
