Это то о чём я думаю? Почему только сейчас? С мыслями и силами собиралась? Времени с нашего разговора прошло минут тридцать минимум.
Я делаю шаг назад, возвращаясь за угол, и уже оттуда наблюдаю за тем, что происходит. Ну потому, что живое, трепещущее любопытство всегда берёт верх над всеми остальными чувствами…
— Онил? — раздаётся недовольный и вместе с тем удивлённый голос Картера Лероя.
Я тихонько прыскаю. И всё-таки да, пошла к нему дурочка!
— Выходи давай, есть разговор, — с ходу заявляет девчонка. Да таким голосом, что мама дорогая…
— Дверь перепутала по пьяни? — злится он.
— Нет, не перепутала. Мне нужен именно ты.
— Да что ты! — ядовито выплёвывает он.
— Лерой…
— Я занят.
Это его «я занят» прозвучало весьма убедительно. Делай ноги, Роуз! Умоляю.
— Я не отниму много твоего драгоценного времени, — настаивает она.
— Ты права, моё время стоит дорого.
Я закатываю глаза. Деловой млин.
— Через твоего секретаря записаться? — явно бесится Онил. — Говорю же, разговор есть.
Признаться, её слова звучат неожиданно бойко и уверенно. Я прямо даже к полу приросла от настигшего меня изумления.
Слышу, как щёлкает дверь. Он что закрыл её прямо перед носом Роуз?
Присев на корточки, снова выглядываю из-за угла. Ну да, вот такая я бессовестная. Что поделать!
Через минуту дверь каюты распахивается. Вижу, как Лерой выходит, идёт размашистыми шагами по коридору, направляясь прямо в мою сторону.
Что наверх пойдут? Вот же засада!
Я жутко нервничаю. Аж дурно становится. По коже озноб, на лбу выступает пот. Но он, хвала небесам, тормозит в нескольких метрах от моего укрытия, достаёт из кармана свою дорогущую зажигалку и поджигает сигарету, зажатую в зубах. Онил плетётся следом. Больше, чем уверена, коленочки её сейчас ой как трясутся от страха!
Надо сказать, что место моё — очень удачное. Я довольно близко, но ребята однозначно меня не заметят. Слишком уж темно в этом проёме. Зато я этих двоих вижу просто отлично.
Нет, ну надо ж было так вляпаться! Не собиралась я подслушивать! По правде говоря, где-то глубоко внутри пытается проснуться совесть. Я ведь, считай, подглядываю в замочную скважину…
— Чего тебе? — совсем рядом раздаётся его голос.
Грубиян…
Роуз молчит с минуту, а потом набирает в грудь побольше воздуха и начинает свою речь, которую, полагаю, уже успела отрепетировать. И не раз.
— Мы с тобой — взрослые люди. Я думаю, нам стоит научиться терпеть друг друга, забыть старые обиды и…
— Обиды? — ухмыляется он, перебивая.
