Оставалось дождаться ночи. "Иногда очень даже неплохо, когда никто всерьёз не считает тебя Богом и не верит в твои возможности", - впервые в жизни подумал так Лайгон. То, что всегда раздражало его, сейчас было на руку. Никто не спускался к нему за весь вечер, будто запертый в камере не был опасен. Когда все вечерние звуки замолкли, и, по мнению Лайгона, стража спала, он аккуратно принялся вскрывать шпилькой навесной замок. Это оказалось проще, чем он предполагал, и вскоре замок поддался, тихонько щёлкнув при открывании. Валинкарец был практически на свободе. Поднявшись по лестнице тихими осторожными шагами, он выглянул из-за угла. В освещённом тусклым светом факела помещении сидели двое: они пили вино и играли в кости. Оружие и доспехи лежали в стороне. Они явно расслаблялись, даже не думая о пленнике. Лайгон оскорбился, но привлекать внимание и восстанавливать справедливость, показывая, на что способен, не стал. Подождал, пока будут бурные эмоции по поводу игры, и под шумок, никем не замеченный, прошмыгнул мимо охранников в пустующую тёмную прихожую, из которой он смог беспрепятственно выйти на улицу.
Было прохладно. Сперва валинкарец опасался погони, но всё же зашёл в осиротевший дом рыжих и нашёл там подходящий клинок. Безоружным пробираться к лачуге Алисии ему не хотелось. Лайгон не мог не заметить, что последнее время этот мир постоянно преподносил ему неприятные сюрпризы, и потому следовало позаботиться о своей безопасности. В доме обнаружился некрасивый, но с виду надёжный шлем, и валинкарец прихватил его с собой на всякий случай. Потом отправился к лесу, озираясь, словно вор и прячась от запоздалых прохожих, словно каждый из них мог узнать его и попытаться вернуть за решётку. Стоило войти под тень деревьев, тревога немного улеглась. Хоть в ночном лесу могло таиться ещё больше опасностей, чем в поселении, Лайгон предпочёл бы умереть от лап хищников, чем от рук ненавистных ему людей. Но ночь была спокойной, и валинкарец без приключений добрался до лачуги. Перво-наперво он убедился, что Алисии внутри нет. Тогда мужчина подошёл к дубу, нащупал пласты дёрна, которыми девушка замаскировала тайник, и быстро откопал посох. Нужно было уходить. Неважно куда, но как можно дальше, поэтому Лайгон шёл всю ночь, весь день и только к вечеру признал, что необходимо отдохнуть.
Валинкарец укутался в плащ, свернулся клубочком, поджав колени к груди, и уснул чутким тревожным сном, предчувствуя опасность. Сколько за последнее время он ни ходил в одиночку по ночному лесу, у него не было такого неприятного ощущения. Ему на протяжении всего пути, даже днём, при свете солнца, казалось, что кто-то следит за ним. Ни разу ему так и не удалось найти этому хоть какие-то доказательства. Ни подтверждающего слежку звука, ни хруста веток, ни мелькнувшего силуэта - ничего не удавалось уловить. И вот, примерно полчаса назад опасность стала явной. Лайгон не подал вида, что знает о присутствии врага и, хоть и ужасно устал, но всё же был готов побороться за свою жизнь. Зверя Лайгон не услышал бы, если б не прислушивался к шорохам из-за ощущения слежки. И теперь мужчина лежал, стараясь не сбивать ровное дыхание, чтобы казаться спящим. Он напряжённо ждал, когда враг подкрадётся поближе. То был волкодлак. Мощный зверь, который, возможно, раньше был человеком. Но теперь это было ужасное мохнатое создание, жаждущее крови и свежего мяса. На мгновение Лайгону подумалось, что волкодлак, возможно, ненавидит людей так же, как и он сам. Но это мало занимало его и ничего не меняло. Зверь хотел убить его, к тому же объединял в себе две сущности: волчью и человеческую. И неважно в какой ипостаси он находился сейчас: любой, кто пытался убить Лайгона, заслуживали смерти, вне зависимости от того мерзкий ли он зверь или презренный человек. Волкодлак тоже давно заприметил путника, и тоже долго ждал, переминаясь с лапы на лапу от нетерпения отведать свежей плоти. Кинжал Лайгона был наготове, и оставалось дождаться подходящего момента, чтобы с одного удара сразить зверя. Это было трудно: хотелось расправиться с ним поскорее, где-то в глубинах сознания брезжил страх, что волкодлак может оказаться стремительней его. В прохладном воздухе Лайгон уже начал чувствовать тепло зловонного дыхания. Мужчина сжал рукоять клинка, готовясь к атаке, но тут зверь неестественно выгнулся, хрипло зарычал и повалился на землю, прошитый чьей-то стрелой. Он упал практически на мужчину и Лайгон зашипел от колющей боли в боку, но резких движений делать не стал, понимая, что находится на прицеле лучника. Валинкарец огляделся и в тусклом свете неполной луны увидел знакомую фигуру Алисии. Лайгон был рад, что это не оказался кто-то иной, но не был рад встрече. Эта встреча его разозлила, поскольку могла означать только одно: девушка за ним следила всё это время, а он ни разу не заметил её.
