Руслан не сразу почувствовал боль на груди, а вот приложившись спиной об дерево после стремительного полёта, с лихвой вкусил все прелести поединка с исполинским зверем. В следующее же мгновение он увидел надвигающуюся на него зубастую пасть и ощутил, как что-то длинное вываливается из кармана.
Собачий визг, и горящий золотым огнём левый глаз волка пересекла чёрная полоса.
Мишель кинулся за выроненной графом шпагой, пока тот поднимался на ноги, чтобы замахнуться кнутом и задиристо рассечь воздух. Руслан и не заметил тогда, как сунул его в карман штанов.
– Ну, иди сюда, псина!
Медленно и зловеще волк повернул к нему морду и одарил убийственным взглядом правого глаза. Кажется, только теперь он начал по-настоящему злиться, и это было достойной наградой для Руслана.
Длинные острые клыки ощерились, и угрожающий рык раздался из самых глубин волчьего утроба. Он кинулся в атаку. Следующий удар кнутом расширил дыру на груди. Гигантского зверя это не остановило, но кратковременного замешательства оказалось достаточно.
Выронив кнут, Руслан схватил с земли шпагу, снова брошенную ему Мишелем, и кинулся в лес.
Мальчишка мчался по лесу за волком, в то время как волк преследовал графа, ломая деревья и кустарники. Во время этой неординарной погони холодная сталь накалялась, и мирно лижущие её языки пламени перерастали в жадные столпы огня.
– Приготовься, граф! – крикнул Мишель за то мгновение, когда реальность моргнула астралом.
Ловко отпрыгивая от падающих деревьев, мальчик и граф намертво сжали кулаки на рукоятках орудий.
– Давай!
Руслан резко развернулся и со свистом рассёк клинком воздух.
Столпы лазурного и ядовито-зелёного пламени выросли в обширные стены и стали расширяться, поглощая всё окружающее волка пространство. Пройдя одинаковое расстояние, они слились воедино и образовали величественный непроглядный купол, внутри которого наверняка было не прохладнее, чем в печном комельке. Разноцветные потоки разносились по куполу, как по воде растекаются смытые с кисточек краски, и две силы стали одной.
Стены купола утончились и начали сжиматься. Стало видно, как мечется внутри зверь, обращая в щепки деревья. Вся прилегающая к своеобразному зверинцу растительность быстро обратилась в пепел и просто исчезла, оголив иссохшую землю. Запаха гари не было, окрестности заполнил на удивление светлый, и совсем не едкий дым. Но сжигать заживо свою добычу не входило в замысел мальчика и графа. Они подготовили для неё кое-что другое.
