Теперь звон металла раздавался с такими короткими промежутками, что создавалось впечатление, будто бы мальчик просто колотил одним клинком по другому, как молотком по гвоздю. Маркиз начал отступать, выставив перед собой катану. Шаги его становились шире, с лица слезло выражение непоколебимости, и мускулы пришли в напряжение.
И вот, словно кручёный мяч, высоко в воздух взмыло нечто длинное и блестящее, и, со звонким свистом рассекая атмосферу, вонзилось в землю.
В нескольких метрах от поля боя торчала рукоятка длинной катаны. Прямо напротив берёзы, под которой притаился невольный наблюдатель сего происходящего.
Руслан верил своим глазам всё меньше и меньше. Ему было хорошо знакомо то, что он сейчас увидел.
Основатель империи невозмутимо посмотрел в сторону своего орудия, и два взгляда пересеклись. Золотистые глаза торжествующе сверкнули, подчеркнув полную злорадной иронии улыбку, и всё внутри графа сжалось в незримый кулак. Фантазии о расправе заиграли в воображении яркими красками.
Де Руссо повернулся к нему спиной и неспешно прошёл мимо противника.
Мальчик был напряжён. Он всё ещё сохранял боевую позицию, крепко сжимал в побледневших кулаках меч и не спускал глаз с блондина. Даже моргнуть не осмеливался, чтобы не упустить рокового момента.
– Досадно! – небрежно уронил маркиз, нарочито громко. – Как досадно. Меня обезоружили!
И театрально вздохнул. Он зачем-то выждал ещё несколько секунд, а потом стал топтаться на месте и выискивать что-то под ногами, ковыряя землю носком начищенной до блеска туфли. Сорвал длинную травинку и изящным движением провёл по ней двумя пальцами, не то очищая от грязи, не то проверяя на прочность.
Тогда-то Руслан и смог разглядеть его повреждённую ладонь. А повреждённой она не была! Ни царапины, ни единого следа от пореза мечом.
– Я стоял к тебе спиной!!! – вдруг заорал остервенелый голос.
Как подросток успел увернуться, осталось для Руслана загадкой. Скорость, с которой маркиз взмахнул неимоверно длинным, тонким кнутом, была сравнима разве что с пистолетным выстрелом. Он сопровождается таким же звонкими и оглушительным хлопком.
Теперь всё было по-другому, и уже уклонялся подросток. Не от острой стали, а от страшного орудия пыток. Руслан ещё никогда не видел настолько тонких кнутов, хоть и имел дома целый арсенал. Казалось бы, рассекаемый воздух выл от ужасной муки, и от самих этих звуков уже становилось больно.
Изрядно погоняв мальчика по лесной поляне, де Руссо остановился, принял горделивую позу, стряхнул с пиджака несуществующую пыль и с тошнотворной напыщенностью поправил причёску.
