Он всё говорил и говорил что-то, а его слова то и дело сливались в один тягучий сгусток.
«Волхонский? Я?.. Упал… Конь… Конь упал?.. Куда? Что он несёт?.. Ты кто вообще?!»
– Вы упали с коня, понимаете меня, Руслан Романович? Ваш конь. Раскат, помните? Вам его графиня Виктория ещё жеребёночком подарила…
Перед ним туда-сюда двигались две безликие головы, а через минуту – или тридцать – слились в одну и обрели черты. Чуть ли не по-детски наивное, улыбающееся лицо казалось очень знакомым. Лекарь. Как его… Арсений или вроде того.
– Помню.
– Вот и чудно! – как дитя, заулыбалось лицо, изрезавшись морщинами. – Ну и напугали же вы нас, Руслан Романович! Неделю беспробудно… Вам надо восстанавливать силы, есть, пить и не напрягаться. Это настоящее чудо, что вы пришли в себя. А ещё я вам хочу сказать… – Глаза наивного лица растерянно забегали. – Настоятельный мой вам совет – откажитесь от алкоголя и кофе. У вас появились проблемы с сердцем, дорогой мой. Уж больно оно стало активное.
И только сейчас до него дошло.
«Упал с коня!»
Действительно. Был дождь, как и сегодня, если слух его не обманывает. Правда, тогда он быстро закончился. Руслан мчался по лесу. Куда мчался, зачем? Видно, очень было нужно. А потом обрушилось небо, земля взлетела на воздух, и они затеяли игру, наперегонки меняясь местами и принося своей забавой сильную боль и головокружение. К горлу подступала тошнота, в ушах звенело, перед глазами то темнело, то прояснялось.
А дальше…
Руслан зажмурился и мотнул головой. Картинки воспоминаний были размытыми и непонятными как сон, ускользающий по пробуждению.
Вокруг дремучий лес, ни одной живой души. Мокрая трава, плывущие тёмные тучи. И вороны. Бесчисленное множество ворон. Они кружат прямо над ним рваным чёрным смерчем, и всё кричат, кричат…
От воспоминаний закружилась голова.
«Так, всё. Хватит на сегодня».
Он неуклюже перевернулся на бок и закрыл глаза.
Да. В тот день бешеные вороны атаковали весь небосвод.
* * *
Дни и ночи слились в один отрывистый промежуток. Часами, или днями, или неделями – как тут разберёшь? – граф Волхонский то спал, то скользил пустым взглядом по стенам и высокому потолку. Не хотелось абсолютно ничего.
Слуги приносили еду, что-то мямлили и оставляли на тумбочке поднос, а к обеду забирали остывший завтрак обратно. Приставучий лекарь читал нотации о необходимости питания и влияния на ослабленный организм белков и углеводов. В конце концов, он так достал графа, что тот стал укутываться с головой в одеяло и отворачиваться к стене, стоило толстому, жалостливому лицу возникнуть в дверях.
