Не выпуская из вида поверженных противников, она резко сместилась. На том месте, где она только что стояла, паркетный пол вспух и превратился в хаотически натыканное поле кольев и шипов, а в её щит ударился ещё один луч. Гермиона двигалась без остановки, уклоняясь от агрессивно настроенного паркета и удерживая палочкой щит. Взмахами левой руки, как заправский джедай, она метала в сторону камина стулья. Наконец один из стульев сбил каминную решетку и угодил в укрывающегося там противника. Пользуясь паузой в его атаке, Гермиона метнула заклинание «инсцендио». Вспыхнувший в камине огонь заставил нападающего с визгом вывалиться на пол, прямо под «ступефай» воительницы.
Четыре тушки, обездвиженные и связанные, остались лежать в гостиной, когда Гермиона, держа палочку наизготовку, двинулась к двери своего кабинета. «Гоменум ревелио» утверждало, на её пути нет ни одной живой души, но чутье подсказывало ей, что опасность ещё не миновала. Она оглядела оставшиеся до кабинета метры. Потолок чистый, стены украшены картинами и лепниной. На полу вдоль стены лежит ковровая дорожка, а в углу стоит мраморный вазон с цветами. Оглянувшись на гостиную, Гермиона остановила свой взгляд на медвежьей шкуре. Направив туда палочку, Гермиона произнесла несколько слов на латыни, и безжизненная плоская шкура полярного медведя вдруг начала вспучиваться и наполняться объёмом. Через несколько секунд посередине гостиной стоял огромный медведь и в ожидании команды смотрел на хозяйку.
— Иди вперед, — приказала она.
Медведь пошел к двери кабинета. Ничего не происходило. Он остановился перед дверью и обернулся.
— Попробуй открыть дверь, — последовал следующий приказ.
Медвежья лапа легла на ручку и в этот момент ковровая дорожка, как лента строительной рулетки, свернулась в рулон, спеленав тушу медведя. Мраморный вазон взмыл в воздух и, описав дугу, обрушился бы на голову обездвиженного пленника, если бы не реакция Гермионы, заклинанием подхватившей и оттолкнувшей смертоносный снаряд. Заклинания отмены, брошенные в ковер, не только лишили его агрессивной активности, но и заодно превратили медведя обратно в безжизненную шкуру. Ловушка обезвредилась.
Держа палочку наготове, Гермиона подошла к двери кабинета и осторожно открыла дверь. Сюрпризов больше не последовало. Стоя на пороге кабинета, она обернулась к гостиной и строго произнесла.
— Кикимер!
Одно из связанных и обездвиженных тел слабо зашевелилось. Гермиона взмахом палочки сняла с него путы и чары, а заодно и гротескную маску. Домовик, а это был он, тут же поднялся с пола, подошел к хозяйке и с достоинством, как подобает старшему эльфу дома, поклонился.
