Лучше снять квартирку, малогабаритную, самую дешевую. По деньгам. Теперь придется, хочешь, не хочешь, по одежке протягивать ножки. Каширин на минуту представил себе молодую красавицу жену, разодетую, ухоженную, облизанную персональной массажисткой и педикюршей. Представил ее в интерьере убогой малогабаритной конуры – и на душе сделалось совсем погано.
Вот Марина стоит у плиты и варит, помешивает в кастрюле вонючее, несъедобное варево из костей и мясных жилистых ошметков. Помещение тесной квартирки, заставленной чужой обшарпанной мебелью, насквозь пропитали миазмы бедности.
А он, Каширин, привыкший к кухне дорогих ресторанов, сидит за кособоким столом и облизывается. Он голоден, он отщипывает пальцами хлебный мякиш, бросает в рот скудные серые крошки. Он ожидает порцию этой горячей баланды, которая согреет его безутешную душу.
Возможно, он со временем даже привыкнет к такой жизни, к грошовому существованию полного жизненного банкрота. А Марина… Она сбежит куда угодно, без оглядки босиком сбежит после недели такой с позволения сказать жизни. Хотя терпения жены и на неделю не хватит.
Боже, от всего этого с ума сойдешь. Фирменно рехнешься, если зациклиться на таких мыслях. Хоть сейчас вызывай скорую психиатрическую помощь – и езжай в Кащенко.
* * *
Удача улыбнулась Каширину, когда он, ошалевший от головной боли и собственных мыслей, стоял у распахнутого окна. С высоты третьего этажа со смертной тоской в глазах разглядывал черный политый вечерним дождем асфальт. На столе запищал телефонный аппарат.
Рухнув в кресло, Каширин снял трубку и узнал излучающий дружелюбие голос старого знакомого, американского бизнесмена Мартина Бентона. Каширин так обрадовался этому звонку, что забросил ноги на стол. И как он раньше не вспомнил о Бентоне? Американец ворочает большими деньгами, очень большими, в его силах помочь Каширину. Поприветствовав старого знакомого, перекинувшись общими фразами, Каширин перешел к делу.
– Два миллиона долларов наличными? – переспросил американец.
Бентон почти свободно разговаривал на русском языке.
– Всего-навсего два миллиона, – через силу пошутил Каширин. – Под хорошую гарантию. В обеспечение кредита я предоставлю технические алмазы. Они оценены экспертами в два с половиной миллиона. Заключение у меня на руках. Алмазы в сейфе.
– Если это так важно для тебя, приезжай прямо сейчас, я в своем офисе, – сказал Бентон. – Я не доверяю телефонам.
Бентон не доверял не только телефонам. Он не доверял почти всем русским людям. Возможно, в этом недоверии таилась разгадка его финансовых успехов.
